Рекордсмен

 Пока полицейский облачался в теплую куртку, пока шёл из дежурной к воротам шлюза и пока открывал их, прошло минут пять, в течение которых юкагиры ни на сантиметр не сдвинулись с места и не пошевелились, точно замерзли, превратившись в ледяные статуи. Это их умение, да еще ружья, в которых жили духи их предков, превращало юкагиров в отличных снайперов.  Полвека назад их деды дрались за Воссоединение на Северном Кавказе, а треть века назад их отцы очищали тогда еще отколотые Туркестанские губернии от вторгшихся в них отрядов террористов. Несмотря на свою малочисленность, они были одним из самых надежных оплотов Империи. Многим из них Император даровал потомственное дворянство, но они совершено не пользовались своими привилегиями.

– Рад приветствовать вас милостивые господа, младший полицейский Стриган Скворцов, – он вскинул правую руку в вязанной перчатке к шапке. – Чем могу вам помочь?

Шлем он не надевал. Юкагиры должны видеть его лицо, а не серебристое стекло. Из-за этого изо рта у него клубами выбивался пар. За куполом было – 25 по Цельсию и этот холод особенно ощущался от того, что тело всё никак не могло забыть теплую комнату.

– Здравия желаю, – сказал старший из юкагиров. Это приветствие укоренилось среди них с началом Воссоединения. Они даже друг с другом точно так же здоровались, а фраза была одной из немногих, которую любой из юкагиров мог произнести самостоятельно и почти без акцента. Для других требовался переводчик.

 Стриган рассмотрел теперь, что ошибся, прикидывая возраст старшего юкагира. Ему можно было дать лет семьдесят, а его спутники, соответственно, могли оказаться его внуками. Хотя кто там разберет – сколько им лет на самом деле. Коренные жители этих мест не пользовались никакими омолаживающими средствами, не то что генными, но и косметическими, и выглядели даже старше своих биологических лет. Юкагир мазнул себя по щеке, включая едва заметный переводчик, тянущийся прозрачной капелькой из-под лохматой песцовой шапки, и продолжил:

– Меня звать Одулок, а это мои сыновья и копии – Токер и Аник, – старик махнул рукой сперва налево, а затем направо.

Стриган от таких слов едва не присвистнул. Выходило, что старик-то непростой. Что-то такое он для Империи совершил, что его копии еще при жизни сделали. Причем две. Впрочем, малым народам всегда в Империи вольготнее жилось, чем остальным.

– Мы нашли человека. Вашего. Мертвого, – продолжал Одулок. – Мы привезли его, – он кивнул на упряжку, на которой лежало человеческое тело. – Пойдем, посмотришь.

Он развернулся, подошел к упряжке и откинул полог оленьей шкуры, так чтобы стало видно лицо мертвеца. Скворцов от увиденного отшатнулся, потому что лицо это сплошь покрывали рваные раны. Кто-то старательно выел почти все мясо, добравшись до черепа, скалившегося теперь слегка желтоватыми зубами.

Мясистые снежинки начали облеплять лицо мертвеца, как мошкара, пытаясь, хотя бы внешне вернуть ему утерянное. Из-за этого оно постепенно становилось не таким страшным.

– Не надо, – отмахнулся полицейский, когда юкагир хотел было откинуть полог побольше, чтобы стало видно еще и тело.

Скворцов подозревал, что и оно сплошь состоит из одних ран. Хорошо еще, что он довольно давно завтракал, а то точно его вывернуло бы наизнанку. Желудок итак недовольно урчал и содрогался в спазмах, как просыпающийся вулкан. Ничего более страшного и отталкивающего он за свою жизнь еще не видел. Как бы этот кошмар к нему теперь каждую ночь не стал являться.

– Накройте, – сказал он юкагиру и тот быстро выполнил эту просьбу.

Не ровен час, увидит кто их из купола, что здесь происходит, начнут собираться любопытные. Положим, в присутствии полицейского никто не станет приставать с расспросами к юкагирам, а то ведь по доброте душевной те могли выложить всё, что знали первому встречному. Но даже если любопытные будут лишь снимать упряжку с трупом и мехароботами, да тут же выкладывать картинку в сеть, могут пожаловать репортеры, охочие до сенсаций. Дело действительно могло претендовать на сенсацию. Зрители любят, когда им щекочут нервы.

 Скворцов начал строить версии кто мог этого человека так изуродовать. Была такая древняя китайская пытка, когда от человека отщипывают по маленькому кусочку. Вдруг его и вправду начали пытать еще при жизни, выведывая какие-нибудь тайны, но так ничего и не добились или наоборот – добились, но все равно расправились с этим беднягой, чтобы свидетелей не оставлять. Таких душегубов, конечно, еще поискать нужно. Это ж как надо озвереть, чтоб так человека изуродовать.

– Зверь его поел, – сказал Одулок, разрешив все сомнения полицейского.

«Точно, – Скворцов едва не хлопнул себя по лбу ладонью от недогадливости. – Как всё просто объясняется. А я-то в криминалисты решил податься. В сыскари. Да они сразу бы причину раскусили. А с чего юкагир взял, что это кто-то из горожан? Как он определил? На нем ведь метки нет».