Рекреация

Оскар выбрался из машины и медленно пошел вперед на неверных ногах. Из дверного проема ему в лицо ударил душный и жаркий запах тухлятины. Держась за перила, словно немощный старик, он спустился вниз. Там было темно и, конечно, нечего надеяться на лампы. Откуда электричество в покинутом войсками городе, застывшем в ожидании жестоких захватчиков? Оскар достал из кармана фонарик, но не стал его включать. Темнота жужжала, издавала противные назойливые звуки – в глубине зала кружили мухи. Внезапно Оскару захотелось убежать прочь, не выясняя, что там. Он… Он лучше будет думать, что маленькая Анна сбежала и скрылась у каких-нибудь родственников в деревне. Но нет, она ведь говорила, что у нее нет никого, кроме умирающей матери. Он медленно поднял фонарь, однако пальцы отказывались передвинуть рычажок и осветить зал. Оскар с безнадежной отчетливостью понял, что за зрелище ждет его там. Ему придется увидеть ЭТО. Придется. Наконец, непослушные пальцы включили фонарик. Все еще страшась предстоящего, Оскар направил луч в сторону стойки. Бледный круг света выхватил из темноты распахнутые створки, из которых струился парок. Внизу, на полу, разлито багровое пятно… Нет, это всего лишь разлившийся суп из свеклы – кастрюля валялась рядом. Мозг радостно ухватился за спасительную мысль: мухи могли слететься на объедки, черт возьми! В порыве радости Оскар взмахнул рукой, передвинув луч света на центр зала, и тут же замер в ужасе. Посредине зала стоял стол, ножки которого на одной стороне были отломаны и край столешницы упирался в половицы. На его огромной двухметровой поверхности было распято голое тело. Раздвинутые руки прихвачены ремнями к оставшимся ножкам, голова безвольно свернута набок. Труп, видно, пролежал на жаре, царившей в таверне, значительное время и уже начал распухать. Однако можно было понять, что это тело не взрослого человека. Труп был привязан животом к столу для того, чтобы…

– Нет!! – с плачем воскликнул Оскар.

В сердце возникла резкая боль, сковавшая грудь железным обручем. Энквист прижался спиной к шершавой стене и едва не сполз на пол.