Рекрут

Вадим не шевелился, понимая, что одно неосторожное движение — и десяток пуль вонзятся в его мускулистое тело. Чтобы как-то разрядить обстановку, Рекрут бросил на пол пистолет, демонстрируя свое повиновение в безвыходном положении.

— Умница, — похвалил Вадима Гриньков и вышел из-за спин своих слуг, — люблю умных людей.

— Все любят умных, — согласился Рекрут и тут же спросил, — а что глупым делать?

— Глупым? Глупым отдыхать…

Мужчина сделал несколько шагов вперед, но больше не стал приближаться к опасному противнику.

— Что мы тут делаем? — дружелюбно поинтересовался Гриньков.

— Отдыхаем!

— Правильно! — оценил шутку соперника Гриньков. — А если без дураков? Ты принес негативы, чтобы обменять их на друга?

— Да.

— Однако это глупо! — задергались черные усики в ехидной улыбке.

— Отчего?

— Теперь эта пленка ничего не стоит!

— Сомневаюсь.

Гриньков-Велихов тяжело вздохнул:

— Мне она больше не нужна, а кому нужна была, те уже покойники. Но я сохраню ее на память о нашей последней встрече. Где она?

— У меня.

— Давай ее сюда, — приказал вор.

— Возьми, — усмехнулся Рекрут.

— Гриня, — скомандовал Гриньков, — помоги своему бывшему дружку.

Из полумрака вышел Григорий Хвостов, и у Вадима нервно заходили желваки. Вихрев предполагал, что встретит своего давнего недруга, но все равно появление Гришки Хвостова-Мамонта, бывшего сослуживца, немного вывело его из душевного равновесия.

— Здорово, Рекрут! — весело поздоровался Гриня и смело подошел к Вадиму. — Ну что, Вихрев, наши дорожки вновь переплелись?

— Только пересеклись, — зло ответил пленник.

— Не все ли равно, — уверенно произнес бугай, — главное — они скоро разойдутся навеки.

Вадим не ответил.

— Пленку, — приказал Хвостов, и когда Вихрев сунул руку в карман, неожиданно резко ударил его в область солнечного сплетения.

Вихрев, застонав, согнулся. Однако удар хоть и был сильным, но не достиг желаемого результата. Тогда Гриня нанес страшный удар двумя руками сверху, и Вадим упал на пол радом с Сашкой.

Вадим посмотрел на Бурова, друг был в сознании, но совершенно обессиленный. Он даже попытался приподняться, но тут же упал снова.

Рекрут быстро пришел в себя, однако не стал торопить события, нащупывая у себя в кармане лимонку.

— Ты узнал мою тайну, — раздался над самым ухом Рекрута голос Гринькова, — и теперь я вырву твое сердце.

Вадим приподнял голову и сверкнул на каннибала ненавидящим взглядом.

— Да, да, — безумно расхохотался тот, — я вырву его и с удовольствием съем.

— Я знаю, — усмехнулся Вадим, — ты любишь мясо людей еще с тех времен, как сожрал своего подельника в тайге, а другого оставил на съедение зверям.

Глаза Гринькова налились кровью.

— Так я не ошибся! — воскликнул старый зэк. — Это ты был тогда в тайге? Ну что ж, это даже лучше! Да, съел я этого беднягу. Я все рассчитал и специально взял его с собой. Это был жестокий ход, но он оправдал себя. Каждый килограмм человечины — это тридцать километров на пути к свободе!

Каннибал нервно затрясся, безумно вращая злыми глазами.

— Я люблю вкус смерти, ее запах! Я дегустатор смерти, — жутко хрипел Гриньков. — Смерть — это свобода, а я люблю быть свободным.

Он пренебрежительно посмотрел на сохранявшего спокойствие пленника и вдруг истерично выкрикнул:

— Что ты знаешь о свободе?!!

— Я знаю одно, — твердо произнес Рекрут, — дергать за усы смерть легко, когда знаешь, что останешься безнаказанным. У тебя больное воображение. По-настоящему ты никогда не ходил по острию бритвы, ты никогда не узнаешь вкуса смерти, потому что ты не знаешь вкуса жизни. И то, чем ты занимаешься, называется просто — каннибализмом!

— Не хочешь ли ты сказать, что знаешь вкус жизни и смерти. Ведь ты такой же, как я, и дразнишь смерть только потому, что тебе нечего терять в этой жизни, ты сам ищешь встречи с ней.

— Есть единственное различие.

— Какое?

— Я смотрю смерти в глаза, — усмехнулся Рекрут, — а ты — в задний проход, больной псих!..

Вадиму не дали договорить, оборвав его речь жестким ударом ноги.

— Не тебе судить обо мне, — зло проскрипел Гриньков, — что ты можешь знать об этой продажной жизни?

Рекрут не стал ни возражать, ни спорить, он перестал слушать безумный вздор выжившего из ума старика.

— Негативы! — скомандовал Гриньков и кивнул Хвостову рыжей шевелюрой.

Вадим снова получил мощный удар ногой, но теперь он был готов к нему. Помощи ждать было неоткуда.

— Кассету! — повторил приказ хозяина Гриня и протянул огромную ладонь.

Рекрут приподнялся и, высвободив руку из кармана, быстрым решительным движением сунул в ладонь бывшего сослуживца лимонку. Гриня не успел опомниться, как железные пальцы Вихрева сжали его ладонь в кулак. Хвостов взглянул на гранату в своем зажатом кулаке, и глаза его расширились от ужаса.

— Спокойно, Хвост, — тихо предупредил Рекрут бандита, — ты же понимаешь, мне терять нечего.

— По-по-ни-маю… — выдавил из себя побелевший от страха Хвостов.

Головорезы, заметив замешательство Грини и хозяина, насторожились.

— Держи крепко, — посоветовал Рекрут Хвостову, — иначе твой хвост разлетится в клочья.

Гриньков выхватил пистолет и выстрелил в Вихрева.

— Стреляйте! — визгливо выкрикнул он.