Рекрут

– Вообще-то названия сурганских спецслужб ты должен ночью, спросонья и если надо – по-аламейски без запинки перечислить, тебе не кажется? – сухо спросил он.

Однако одуванчик и не подумал присмиреть.

– Я-то должен, – ухмыльнулся он как ни в чем не бывало. – А клерку Фрагушу-то это зачем?

Предводитель устало прикрыл глаза, утешая себя мыслью, что хоть этого никто из присутствующих не заметит.

– Да не переживайте вы, Прим, господин префект и господин советник непременно встретятся, уж это-то я давным-давно подготовил! – сказал одуванчик с уверенностью человека, прекрасно сознающего собственные возможности.

Предводитель вздохнул и сокрушенно покачал головой. «Как же вы меня достали, обормоты», – возможно, подумал он. А возможно, и не подумал.

– Ладно, дальше. Что с пограничниками? Что наш ненаглядный Улаф?

Вновь заговорил молодец в робе:

– С ним вообще никаких проблем возникнуть не должно. Скорее всего эта нордическая жадина просто повысит процент за проход, да и все. А если постесняется (в чем я лично сомневаюсь), сам предложу, делов-то.

Предводитель помолчал. Потом отрывисто бросил:

– Будем надеяться…

Помолчал еще и добавил:

– Ну и последнее… Что Филиппенко? И где он, кстати, почему не прибыл?

– Сами знаете, Прим, ему труднее всего, там клондальцы вовсю развернулись, – виновато произнес обладатель очков и нарукавников. – Но пан майор так врос в Джаваль, а Джаваль в него… Да и не успеют клондальцы, ничего не успеют, процесс уже пошел. Если вы наконец дадите команду начинать основную фазу, точно не успеют. Физически.

Предводитель еще раз вздохнул, что-то в уме взвесил и решительно приказал:

– Что ж… Начинайте!

Часть первая

День не задался с самого утра.

Во-первых, Костя проспал. В принципе ничего фатального, но в девять он обещал позвонить маме и продиктовать наконец-то показания электросчетчика. Мама вторую неделю его тиранила по этому поводу, и сегодня был фактически дедлайн: с утра мама собиралась идти оплачивать счета всех трех квартир – родительской, Веркиной и его, Костиной. У мамы на этот счет был давний пунктик, всю жилищную бухгалтерию она целиком подмяла под себя, потому что считала молодежь разгильдяями, и, говоря начистоту, касательно Кости была совершенно права: предоставленный сам себе, коммуналку он оплатил бы в лучшем случае лишь после визита судебных приставов. Не потому что жался или там денег не хватало – просто в силу того, что всегда находилась тысяча более важных дел. Поэтому против маминой инициативы он нисколько не возражал и покорно отстегивал сколько велено – чаще всего с сильным опозданием, потому что к маме наведывался редко, а его самого застать можно было только глубокой ночью, да и то не всегда. Однако насчет денег мама никогда его не пилила, зато насчет показаний электросчетчика… Позвони она хоть раз когда Костя был дома – проблема решилась бы автоматически. Но звонок мамы заставал Костю где угодно – в маршрутке, в пивной, в лифте «Сити-центра», в очереди на кассе супермаркета, в общественном туалете парка ВРЗ, в постели у Машки – но только не дома.

Костя схватил мобильник – отключен. Батарея села, нет сомнений, он еще вчера еле живой был. А на зарядку его воткнуть Костя, конечно же, не удосужился. Пришел ночью, воды похлебал и отрубился, даже раздеться сил не хватило.

Из домашнего телефона Костя выдернул шнур еще на прошлой неделе: очень не хотелось, чтобы в минувшую субботу с утра разбудил какой-нибудь доброхот, ну он и выдернул линию из разъема. А назад воткнуть, разумеется, позабыл.

Часы на серванте показывали без четверти одиннадцать. Матерясь, Костя отыскал на захламленном столе зарядник, подключил его к сети, а к нему мобильник и побрел в туалет.

Потом он умылся, нехотя поелозил по зубам щеткой, выплюнул в раковину розовую пену, прополоскал рот и поглядел на себя в зеркало.

«Щетина отросла… – с отвращением подумал Костя. – Побриться, что ли?»

Но было лень. Не сегодня, однозначно.

В холодильнике нашлась только одинокая банка маринованных огурчиков. Огурчиков было всего три, остальное – зелень, а поверхность рассола на полпальца покрывал слой застарелой белесой плесени.

Костя закрыл дверцу холодильника и подумал:

«Хочешь, не хочешь – а придется дойти до ‟Разбойника”».

«Разбойником» аборигены называли кафе на Беляева. Реально оно именовалось «Морской бой», причем даже владелец не знал почему. Купил он кафе вместе с названием и менять, к счастью, ничего не стал. «Разбойник» всегда был популярен в народе, невзирая на достаточно аскетичное убранство и далеко не гурманскую кухню. Однако пиво там всегда наливали свежее и неразбавленное, а это, как правило, залог всенародной любви, особенно в пролетарских районах типа той же Пакли. Недоливают, конечно, но куда ж в России без этого? Зато не разбавляют! И чебуреки всегда горячие и вдобавок вкусные.