Рекрутинг времен Северной войны. Миссия полковника Ланга

Руслан Кипятков Рекрутинг времен Северной войны. Миссия полковника Ланга

1

Русский посланник при Датском дворе ближний стольник Андрей Петрович Измайлов уж в который раз перечитывал присланное письмо канцлера Головкина. Шел ноябрь 1706 года.

— Что вздыхаешь, ваша милость? — спросил моложавый полковник, доставивший депешу.

— А то и вздыхаю, господин полковник что задал великий государь нам с тобой задачку зело трудную…

Визави посла был полковник Николай Увидкисович Ланг. Саксонец, вступивший в русскую службу в 1702 году по рекомендации очаровательного друга царя и минхерца курфюрста Августа. За несколько лет сделал он карьеру, пройдя путь от капитана до полковника и получил под свое начало выборный полк, с которым в 1705 году попал в передрягу под Мур-Мызой в Курляндии. Тогда Лангов полк недосчитался 11 офицеров и 532 солдат. И вот теперь русский саксонец был послан Петром Великим в Данию с миссией набора на русскую службу генеральских особ и инженеров.

Новый глава Посольского приказа писал Измайлову по указу Петра Великого, извещая о миссии полковника Ланга и предписывая ему чинить всякое вспоможение в сем деле.

Царь требовал нанять в службу 4–5 генеральских персон «добрых и бывалых», также инженеров 2–3 человек, 6 кондуктОров (военно-морских унтер-офицеров), да 12 минеров с капитаном или поручиком. А ежели кто из полковников пожелает перейти на великомонаршую службу, то принимать бы их с обнадеживанием повышения в чине. К высшим офицерам было еще одно требование — знание польского, словенского либо чешского языков. А для своей канцелярии Головкин просил сыскать в службу двух секретарей датчан из молодых робят, которые бы знали канцелярское дело и немецкий язык, и в Москве бы могли обучаться русскому языку.

При этом послу поручалось соблюдать максимальную осторожность и приватные царские грамоты к датскому королю Фредерику IV о разрешении вступить в службу российскую кандидатов попридержать до тех пор, пока посол с полковником полное число по указу в службу не приговорят и не учинят с кандидатами капитуляции (договора). Тайну следовало блюсти дабы избежать козней шведского посла и «протчих, противных нашей стороне».

2

— Ах ты, батюшки…да как же это? — произнес Андрей Петрович, читая следующую страницу депеши.

— Что, — лукаво улыбнулся Ланге — дошли до особливой росписи о генеральском жалованье?

— Дошел, да… Да где ж я в Данимарковом королевстве на такие деньги генералов сыщу? Ты, чаю, сюды то прибыл и денег полушки не имея? Посмотри, что положили: на чин генерала-маэора 1800 рублев, генерал-порутчика — 2160!

Измайлову было о чем горевать. «Свободных» генеральских особ в Дании практически не было. Многие состояли на службе у императора (цесаря) Священной римской империи, либо служили у голландских торговцев (вот где «рынок генералов» был самый большой). А те, которые и были, зело возвысились (возгордились) и требовали платы великой вдвое против своего или голландского жалованья. Для примера, в Голландии генерал-поручику платили 12000 ефимок в год. На русские деньги выходило около 6000 рублей. Опасения посланника подспудно подтвердил в своем письме и Гавриил Иванович Головкин, писавший: «но в нынешнее военное время за такую плату, чаю, искусные не пойдут». Но на сей счет было и существенное прибавление — если уж кандидат подходил по всем статьям, то с ним можно было заключить тайную капитуляцию, но так, чтоб не испортить плакатов. Плакатом в XVIII веке назывались объявления с указанием прейскуранта цен за те или иные работы, своеобразная публичная оферта галантного века.

— Ну что, Николай Увидкисович, исполним волю великого государя?

— Исполним, Андрей Петрович! Как у вас говорят: семь бед — один ответ!

И компаньоны, согласясь единодушно, приступили к делу.

3

Перво-наперво Измайлов настоял на том, чтобы подать приватные царские грамоты королю Дании сразу, не держать их в тайне.

— Я как мыслю, — говорил Андрей Петрович полковнику Лангу, — генеральские особы, а также другие высшие и низшие офицеры, не взяв позволения от королевского величества, на капитуляции вступать не соизволят. Я добьюсь нам аудиенции.

И в декабре 1706 года, несмотря на недовольство посланника шведского, король Фредерик IV компаньонов с грамотами принял, и обещал чинить все, что возможно для пользы дела.