Рекс

– Что того? – спросил лейтенант, невольно касаясь своего лица.

– Выдают непорядок в ваших, как я это называю, внутренних органах.

– А вы…

– Я терапевт, – сказал Филдс и, пройдя мимо последней неработающей стойки, присел к столу на свободный стул.

– А у вашего пациента вроде рука на перевязи… Значит, вы должны быть хирургом, – осторожно заметил лейтенант, садясь на свое место.

– Да, должен был быть хирургом, но сложилось так, что стал терапевтом. Но не простым терапевтом, а хирургическим. Такие дела.

– А разве такое бывает?

– О, друг мой! В медицине бывает еще и не такое, вот, помню, лет двадцать тому назад… Хотя кому это сейчас интересно. Я ведь что у вас спросить-то хотел, лейтенант. Сегодня рано утром меня в гостиничном номере разбудил какой-то шум. Сверху, понимаете?

И Филдс посмотрел на потолок.

Лейтенант тоже посмотрел на потолок.

– Какой-то летательный аппарат, жутко быстрый и громкий, пронесся над городом и исчез. Вот вы могли бы засечь этого хулигана?

– Вы что же, доктор, хотите на него в суд подать? – усмехнулся дежурный.

– А хотя бы и так. Мы, Грейнберги, не привыкли давать спуску всяким разным… Но без вашей помощи никакой перспективы у подобного иска не будет.

– Какой же помощи вы от меня хотите?

– Я хочу получить все его данные, опираясь на которые смог бы вычислить этого мерзавца. И я сделаю это, не будь я Грейнберг!

– Но здесь это невозможно, я не могу войти в массив данных, потому что у меня нет необходимого пароля.

Лейтенант развел руками и отрицательно покачал головой, подчеркивая свое бессилие.

– Я согласен заплатить, лейтенант, – сказал Филдс и положил на стол сто ливров.

– Ну… – Глядя на деньги, лейтенант вздохнул. – Я же сказал вам, что…

Филдс шлепнул на стол еще сто ливров, и лейтенант замолчал. Затем покосился на свой включенный монитор, выдвинул ящик стола, смахнул туда обе бумажки и начал набивать на терминале какие-то команды, входя во все новые массивы и открывая все новые окна.

Это продолжалось минуты три, а потом лейтенант сказал:

– Ну вот, доктор, записывайте…

Филдс взял со стола карандаш, листочек для заметок и кивнул: дескать, готов.

– Итак, вход в нашу зону ответственности в пять тридцать две. Выход из зоны – шесть ноль две. Это совпадает с временем вашего хулигана?

– Да, совпадает.

– Ну вот и все, – улыбнулся лейтенант, убирая руки от терминала.

– А метка?

Лейтенант вздохнул. Он не имел права сообщать посторонним закрытую информацию, а уж модификации меток и подавно, однако его падение уже началось и останавливаться на полпути не было смысла.

– Значит, так, в нашей зоне ответственности метка была следующей – «це – пятнадцать точка, двадцать пять точка, двадцать шесть и еще раз пятнадцать».

– Хорошо, я записал. Что дальше? – спросил Филдс, глядя на дежурного.

– А что дальше? Я не знаю. Вы просили дать вам информацию, и я вам ее дал – всю, какая у меня была.

Филдс вздохнул, убрал листок в карман и вернул на место карандаш.

Пришло время становиться строгим.

– Сынок, – проницательным тоном произнес он, глядя на лейтенанта с отеческим сожалением. – Сынок, ты только что получил от меня деньги и пообещал решить все мои проблемы, а теперь что я слышу?

И Филдс склонил голову, как делают слабослышащие, словно пытаясь уловить жалкий оправдательный лепет.

– Я вовсе не обещал вам решить все ваши проблемы, доктор Грейнберг! То, что записано на вашем листочке, это все – никакой другой информации у меня нет, и где взять другую, я не знаю!

– Смайлз, у нас так не принято, – сухо произнес Филдс, буравя дежурного взглядом.

– У кого у нас?

– У организации, приятель. Ты взял деньги, значит, подписал договор, расторгнуть который невозможно. Только выполнить или заплатить за невыполнение кровью…

– Да что вы себе позволяете?! – воскликнул лейтенант, вскакивая со стула. – Я сейчас военную полицию вызову!

– И что? Поделишься с ней парой сотен ливров, да?

– Вы… Вы не терапевт! – обиженно произнес лейтенант и сел на место.

– Что значит не терапевт? Почему это не терапевт? – в свою очередь обиделся Филдс. – Ну не терапевт, так и что?

– Заберите свои деньги.

Лейтенант открыл ящик, но Филдс покачал головой:

– Нет, приятель, у нас так дела не делаются.

– Тогда чего же вы хотите? Я рассказал вам все, больше я ничего не знаю!

– Кто знает?

– Никто! – выпалил лейтенант, но потом добавил: – Все знает только дежурный объединенной зоны…

– Где он находится?

– На главном КП. Это на юго-западе, в Лисавоске.

– Я знаю, где Лисавоска. А где там въезд на это КП?

– Высокое здание за колючей проволокой. На крыше реклама порошка «Палмвокс».

– А это еще зачем?

– Наверное, для маскировки.

– Хорошо. Со зданием определились. Теперь, как туда попасть и на какой этаж?

– Этаж восьмой, но вас туда не пустят – там очень строгий пропускной режим.

– Да ладно тебе, Смайлз! Видел я, какой тут у вас режим!

– Там совсем другое, сэр! Уверяю вас!

– Хорошо, лейтенант. Еще пятьдесят ливров, но ни гроша больше.

С этими словами Филдс достал из кармана бумажку в пятьдесят ливров и положил на стол.