Ректор для попаданки (СИ)

Прямо как в послереволюционной России!

Ударим автопробегом...

Тьфу ты!

Расставив членов семьи ди Белуччини перед столом, я открыла «Запретные заклинания. Том второй» и торжественно провозгласила:

— Итак, сегодня мы отменим проклятье, которое было наложено на мир из-за вашего предка! Повторяйте слова прощения за мной. Очень важно, чтобы вы произносили их вместе и искренне!

— Начинай, Алёна, — кивнул Эдмонд и сжал руку дочери. — Мы готовы.

Я откашлялась и принялась медленно читать с выражением:

— Мы, родственники по крови...

— Мы, родственники по крови, — хором повторили Белинда, Эдмонд и Снежианна.

— Просим у богов прощения за провинившегося мага... Как его звали?

— Рифес вал ди Белуччини, — шепнула Белинда.

— Спасибо. Просим у богов прощения за провинившегося мага Рифеса вал ди Белуччини... И искренне желаем отмены проклятья, наложенного из-за него на весь мир!

Слова звучали под сводами библиотеки так гулко и веско, что слёзы подступили к глазам, но я загнала их обратно, читая дальше. Нужно было три капли крови в качестве подтверждения искренности просьбы. Я взяла заготовленный заранее ножик и придвинула белый лист бумаги на середину стола. Посмотрела на Белинду. Она сама протянула мне руку, и я с замиранием сердца — так мне было страшно — сделала крохотный надрез на указательном пальце мадам матушки ректора. Кровь капнула на бумагу и застыла плотным блестящим кругом.

Снежка, как завороженная, смотрела на каплю, потом шёпотом протянула:

— Мне тоже надо будет...

— Сначала папа, — я взглянула на Эдмонда. Когда и его кровь смешалась с первой каплей, я сказала извиняющимся тоном: — Снежик, я аккуратненько!

Девочка протянула мне ручку и зажмурилась. Глубоко вдохнув, я уколола её в подушечку указательного пальца и легонечко сдавила, чтобы показалась кровь. Потом посоветовала Снежке:

— Зажми большим пальцем, чтобы остановилось.

Эдмонд нетерпеливо спросил:

— Что дальше? Нужно ещё что-нибудь сказать?

— Нет, — я проверила, прочитав несколько абзацев, потом глянула на кровь. Я ожидала чего-нибудь более выразительного и даже театрального, но ничего не произошло. Хм... Странно. Наверное, надо проверить.

Подсунув книгу под нос Эдмонду, сказала:

— Вот эта буква — А. Запомнил? Теперь найди ещё такие же в тексте!

Он вгляделся в строки, хмуря брови от напряжения, но бессильно развёл руками:

— Я не понимаю, не вижу букву А... Прости, Алёна, но мне кажется, что заклинание не сработало.

— Да что ж такое! — воскликнула я с досадой. — Почему оно не сработало? Ведь мы выполнили все условия! Три потомка, кровь...

Стоп!

Я подозрительно оглядела всех троих. Может быть, Снежка не от Эдмонда? Нет-нет, это невозможно! Но есть ещё один вариант, о котором я сразу не подумала...

Глава 17. И не самое главное

— Рамон! — воскликнула я, напугав  взгрустнувшее семейство.

— Что? — на меня уставились две пары глаз: мадам матушки и господина ректора. Снежианна продолжала разглядывать общую каплю крови  и о чём-то думать.

— Нам нужна капля крови потомков  Белуччини, а вы, госпожа Белинда, стали Белуччини лишь после замужества. Нам нужен ещё один представитель  вашей фамилии, — тот, в чьих жилах течёт кровь Рифеса вал ди Белуччини!

Я даже палец вверх подняла на финальной ноте для пущего эффекта.

— Хм, — подал голос Эдмонд. — А ведь это действительно так. Боюсь, нам не обойтись без помощи Рамона. Вот только…

— Только что? — насторожилась я. Нет, только не говорите, что вы казнили единственного, кто может помочь нам спасти мир!

— Сомневаюсь, что этот человек способен  на искренность, — мрачно закончил свою мысль Эдмонд. И его мать  кивнула, поддерживая ректора.

— Рамон слишком эгоистичен  и  хитёр, — вздохнула мадам вал ди Белуччини. — Я бы не доверила ему даже чайник чая.

— Боюсь, у нас нет выбора, — я развела руками и кивнула в сторону капли крови. — Вы же сами видите.

Мы синхронно вздохнули. И в звенящей тишине, которую боялись нарушить даже  книги, застывшие в напряжённом ожидании, отчётливо прозвучал детский голосок:

— Я помогу вам!

— Ты? —  удивилась я и тут же улыбнулась. — Милая,  я очень ценю твоё рвение, но… боюсь, со взрослыми всё не так  просто, как хотелось бы…

— Дядя Рамон любит меня, — упрямо мотнула головой девочка. — Я смогу его убедить.

Я  посмотрела на Эдмонда в поиске поддержки. Как не дать ребёнку  разувериться в близком человеке? Не потерять веру во  что-то хорошее… Но при этом и не  давать ложных надежд на  благополучный исход.

— Попробуй, родная, — вместо того, чтобы начать отговаривать Снежианну, сказал Эдмонд и обнял дочь.

Ну да, одна тётя Алёна тут вся такая  злобная  грымза, которая  ждёт от  гадких людей  подлостей!

Но делать нечего. У нас в любом случае не оставалось другого пути. Нужно было уговорить Рамона на участие в ритуале. И, что  казалось поистине невыполнимой задачей, — заставить того  искренне попросить прощения  за  своего предка.

— Если всё решено, предлагаю не откладывать в долгий ящик, — поднялась Белинда и протянула руку Снежианне. — Пойдём, дорогая. Дядя Рамон  ужасно соскучился по одной маленькой крошке.