Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2

- Не учись, - быстро согласился муж. – Но ребятам покажись. Все за тебя очень переживали: я же тебя убил. Хотя никто из них не поверил. К тому же сегодня мы сделаем вечер памяти Изольды Дмитриевны. Думаю, что сегодня никто не будет учиться. Мамушка говорила, что еще вчера студенты праздновали победу. Особенно те, кому удалось противостоять родителям и не позволить забрать себя из Академии. Во время процесса надо мной многих из них хотели перевести.

- Мне будет ее не хватать.

- Мне тоже.

- Письма! – вспомнила Мира.

Вчера вечером они не стали их читать, решив оставить до утра.

«Дорогая Мирослава, я рада, что мне посчастливилось работать с тобой. Но еще больше я рада, что вы с Андрюшей нашли друг друга. Я знаю, вы еще сумеете сделать друг друга счастливыми. И позаботься о нем.

Извини, что обманула тебя. Ты поймешь.

Теперь о важном. Твой учебный план я составила до конца учебного года. Не пугайся. Уж поверь видящей, ты его сумеешь освоить. И сдавай в конце года итоговый экзамен и выпускайся из Академии. Андрюша прав – ты готова к такому испытанию.

Тебе решать – становиться магериком или нет.

Не плачьте обо мне. Это только мое решение. И ничего не бойтесь, я о многом позаботилась. В случае чего смело во всем обвиняйте меня, мне уже будет не до того.

И еще совет от видящей: новые родственники не так плохи, как может показаться».

Мира утерла слезы и передала свое письмо Андрею, тот передал ей свое. Для него Изольда Дмитриевна приберегла только одну фразу: «Ты всё знаешь сам. Будь счастлив».

Каких родственников видящая имела в виду?

Глава 31 Сосредоточенная: Новые обстоятельства

Мира радовалась, что внимание к ней студентов, возросшее после ее появления,  уменьшается. Да, она жена ректора Рихтера. Да, она бывала в других мирах и на Эбуру и может рассказать об этом. Да, она видела Хранителя. Да, она создала сложную иллюзию на суде. Но она осталась собой прежней. Нет, она не собирается переводиться в другую Академию магии.

Постепенно ГАМ стала возвращаться к прежнему ритму жизни, Андрея восстановили в должности ректора. Работу в библиотеке снова сочетал с преподавательской деятельностью Орлов-Вышеславцев, его же и назначили куратором Миры, хотя она выполняла учебный план, составленный Изольдой Дмитриевной и не очень-то нуждалась в кураторстве графа. Кроме того, помогал Рихтер, который индивидуально вел у нее – барабанная дробь – астрономию.

Вообще практика была такова: куратор назначал студенту в соответствии с его способностями перечень предметов, а учебное заведение в лице ректора обязано было обеспечить обучающегося необходимой литературой, инструментарием и преподавателем. Если таковых в учебном заведении не было, студента отправляли на прохождение необходимых курсов в другую Академию магии.

И Рихтер оказался самым требовательным из ее преподавателей. Хотя лекции у него были самыми желанными. Иногда они переносили их в свою квартиру, и тогда занятия превращались в долгие вечерние научные разговоры в обнимку.

В первые дни после ее возвращения Андрей предпочитал, чтобы Мира была у него на виду. А уж, когда они оказывались дома наедине, то становилось печально от того, как он тосковал по ней эти три месяца. А он очень тосковал. Даже во сне обнимал ее так сильно, что ей было сложно перевернуться на другой бок. А когда доходило до поцелуев и прочих интимностей… Мира шутила, что ему противопоказан целибат. Но постепенно ее муж становился собой прежним.

Тем более, что на один фактор раздражения стало меньше.

Роза уволилась. Просто написала заявление об увольнении по собственному желанию, которое ей подписали без положенной двухнедельной отработки. Как оказалось, владычица приемной, порывшись в документах Академии, щедро рассказывала журналистам о ГАМ, когда шел процесс по делу Андрея, много прибавляла от себя. След этот поток информации фильтровал, как мог, законными и не очень способами. Более того, Роза почувствовала в себе призвание к актерству и на волне мимолётной популярности ушла сниматься в кино. При ее не дюжинных способностях к артефакторике, позже убедились в этом еще раз. Вся Академия выдохнула, пожелала ей удачи и процветания на новом поприще, но подальше отсюда.