Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2

- Быть магериком – значит проводить разные виды энергии и уметь плести практически любые заклинания. Но не одновременно. Я словно слышу все ноты, но не могу повторить их тут же, как умеют маги с одной-двумя специализациями. Они всегда настроены на эти ноты. Мне же для настройки, или если хочешь перестройки, нужно время.

- Говоришь так, словно тебе это не помогает, а мешает.

- Так и есть. Я был зол на себя, потому что летом не почувствовал твоего появления раньше Монаха. В тот момент я был сосредоточен только на твоем физическом состоянии, опасаясь ухудшения. Постоянно сканировал тебя. И не мог, как он, слышать твои мысли, пока не настроился на этот навык.

- Но ты все-таки смог. И хорошо, что я не магерик.

- Не будь так скоропалительна. После случая на Источнике трое из присутствующих почувствовали улучшение своих магических способностей.

- То есть все, кроме нас с тобой?

- Ну, я уже супермен среди магов. А ты у нас темная лошадка, все продолжаешь поражать своими успехами.

Несмотря на эту, казалось бы, беззаботную беседу, завтракать не стали. Обоим от волнения кусок в горло не лез. Рихтер повел ее не к Следу домой, как она рассчитывала, а к многоэтажке, которая находилась неподалеку от Академии на площади Свободы и среди горожан называлась свечкой.

- Я купил тут квартиру, - объяснил он, впуская ее в новый светлый подъезд.

Они поднялись на самый верхний этаж, совершенно новая квартира. Из мебели только большой серый диван в гостиной, на окнах жалюзи.

- Когда ты ее купил?

- Когда ты сказала «да».

- Для чего?

- Чтобы в этом городе у нас с тобой было место для уединения. - Он был прав. Общежитие – это все-таки общежитие. - Кроме того, дом в Предгорье летний. А летающие псы уже устроились.

- А это для чего? – она указала на пачку документов на кухонном столе, в том числе загранпаспорт, визы для разных стран, на ее имя. Тут же лежал комплект ключей, видимо от квартиры, и несколько пластиковых карт тоже на ее имя.

- Деньги дают свободу. Почему бы этим не воспользоваться?

- Нет. Почему на мое имя? Все это. Что это?

- Документы на имущество, финансовые бумаги, - он замолчал. – Я был бы рад разделить с тобой свое богатство. Хотя и понимаю, что и без него я дорог тебе.

Почему-то эти находки заставили ее расклеиться. Ведь держалась же! Держалась!

- Андрей, - слезным голосом произнесла она, - мне страшно…

Договорить не смогла, ком встал в горле.

- Я знаю, Мира. Мне тоже, - он обнял ее и усадил на диван.

Через какое-то время в дверь позвонили.

- Может быть, вам нужен не я, а семейный психолог? – пошутил След при виде обоих, но две пары измученных глаз заставили его улыбку исчезнуть с лица.

Рихтер рассказал о посещении Синего мира, отдал сыщику оба камня.

- И не мог бы ты уйти сразу после того, как снимешь с нас плетение соединения? – завершил рассказ Андрей.

Мира в это время сидела, вцепившись в его руку, не слушала разговор и лихорадочно пыталась им надышаться, как умирающий перед смертью.

- Ну, братцы-кролики… - протянул След, он велел им сесть спинами друг к другу, создал плетение, которое окутало обоих светящимся коконом. – Не вставайте до того, как плетение рассеется, - предупредил сыщик и ушел.

Они просидели дольше. Гораздо дольше.

Мире было страшно обернуться и увидеть пустоту в его глазах. Или безразличие.

Страх буквально сковал ее всю: тело и мозг. Всю жизнь она учила себя быть сильной, за себя и за маму. А сейчас вот ослабла.

Почему не разворачивается? Чего она боялась? Снова остаться одной. И понять, что не нужна ему.

А она любит его. Да, любит. А если он уже нет, то отпустит его. Так будет лучше для обоих. Если получится, то останутся друзьями.

А она все равно будет его любить. Просто любить и желать ему счастья. С другой. Это сейчас больно думать о таком. А потом порадуется за него.

Все. Принять. Отпустить. Развернуться.

- Андрей, - протянула Мира, когда поняла, что за окном садится оранжевое солнце.

Сколько они так сидят?

- Я рядом, - тут же отозвался он.

Интонация мягкая, голос с хрипотцой. Таким голосом только с любимыми разговаривают. Он с ней.

Какая она глупая! Она ему все еще дорога! Иначе бы он уже ушел!

- Андрей! - резко развернулась.

Он тоже. Глаза темные, фиолетовые. Он ее любит!

- Андрей… - хотелось сказать многое, но слова забылись.

- Да, я Андрей. Люблю, когда ты меня называешь по имени, дорогая. Иди ко мне, - а сам счастливо улыбается.

- Ты…

- Да, люблю тебя. Очень.

- Почему ты не повернулся сразу, как это понял?

- Дал тебе время. Хотел, чтобы ты убедилась в своих чувствах. Убедилась?

- Да. Все по-прежнему! Я люблю тебя.

- Моя девочка, - и ее поцеловали, уложили на диван и продолжили целовать.

- В тебе совсем ничего не изменилось? – спросила она между поцелуями. В ней-то точно ничего не изменилось.

- Я люблю тебя. Не отвлекайся.

Действительно. Что еще нужно?

- Хорошо, что все хорошо, - прокомментировал их появление вечером в своем доме След, он отдохнул и работал с их камнями.

- У тебя тут как-то по-другому стало, - Мира обратила внимание, что извечный бардак, который был в доме сыщика, стал более упорядочен.