Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2

Поэтому он не спал, а стоял у окна в своем кабинете и смотрел на спящий город. На этот спящий город, на площадь Свободы, они любили смотреть вдвоем из окна из квартиры, обнявшись.

Она ушла вчера в 12.34.

С тех пор он не спал, был слишком уставшим, и организм требовал восстановления сил. Еще организм требовал закурить, но Рихтер сдерживался, потому что Мира морщила носик, когда обнимала его и улавливала запах сигарет. Выходил из положения по-другому: язвил больше обычного, выпускал пар в боевом зале, пил кофе – справлялся, как мог, одним словом.

Пошел в обсерваторию, чтобы перепроверить временные границы пребывания Миры в Р-мире, хотя был уверен в правильности своих вычислений, но почему-то завернул в медблок. Как оказалось, не почему-то, а потому что способности магерика подстроились под его состояние таким образом, что выпятилось на первый план провидение.

Едва оказался среди больничных коек, еще не включил свет, а уже почуял, как хищник, что она здесь. Бесшумно прошел и сел на стул около окна. Почему так поступил? Потому что Мира неспроста пряталась тут.

Конечно, спряталась, иначе бы уже прибежала к нему. Эта догадка неприятно резанула по сердцу. Поэтому отключил чувства и включил мозг. Так, над кроватью, где она лежит, растянут лечебный купол, сама девушка крепко спит, повернувшись на живот.

Больше ничего не увидел, но когда зрение в темноте притупилось, а другие чувства обострились, почувствовал запах заживляющей мази и крови. Если Лакомба здесь нет, значит, пробралась сюда, когда он уже ушел. Лоран ни за что бы не оставил ее здесь одну. И уж точно сообщил бы о Мире главе Академии.

Если лечебная мазь, значит, она получила серьезную травму. В подтверждение этого факта говорило и то, что она не пришла к нему. Или постеснялась, или не хотела беспокоить. Скорее всего, второе. И то и другое неприятно – не доверяет ему, своему мужу и любимому человеку. Или кто он для нее?

Рихтер не сдержался и закурил.

Мира снова шла по знакомым местам и не узнавала их. Помня о своей цели и небольшом количестве времени, отведенном на выполнение миссии в Р-мире, она быстрым шагом вышла из Академии, та каким-то чудом оказалась безлюдной. Только задержалась у окна второго этажа, чтобы было виднее, где лучше проложить маршрут – ей предстояло пересечь площадь Свободы, метка выхода из мира висела на противоположном ее конце, в районе здания, где в ее мире была аптека. Всего метров восемьсот.

Но это было просто лишь на первый взгляд.

Нет, город Глазов остался городом Глазовом с теми же зданиями, улицами и ландшафтами. Но он был не узнаваем. В Р-мире, в этой вариации Глазова сосуществовало такое количество религий и культов, что город казался пестрым одеялом, пошитым деревенской кудесницей.

Было страшно, потому что на тот конец площади Свободы проще было пройти по воздуху, чем по земле, потому что каждый метр центра города был усеян шатрами, времянками, ограждениями, ширмами, куда стеклись последователи разных религий и культов.

Мира задержалась на крыльце Академии, время поджимало, а ясной стратегии у нее не было, потому что протиснуться через эту плотную толпу людей – казалось, что весь город собрался тут, - было невозможно. Люди были везде: на улице, в зданиях, на окнах, на крышах и деревьях.

Собралась и пошла. И тут же ее подхватил вихрь пестро одетых босых людей.

- Мы не верим в обувь, - блаженно заявил один из них, у него длинные спутанные волосы, на которых нанизаны разноцветные бусинки.

– Обувь существует только в твоем сознании, - подхватил его единомышленник, выглядевший практически так же. - Отпусти сознание, и идем к нам, - увещевал он.

- Нет, - твердо ответила Мира и побежала дальше.

Пестрая толпа нелюбителей обуви уже нашла себе новую жертву.

Группа людей, чьи лица и волосы были измазаны глиной, стояли в кругу с опущенными головами, молчали, но издавали звуки, похожие на гудение пчел в улье. Их одежда тоже была коричневой, но грязной, казалось, что они не меняют ее и не моются.

- Слушай землю, - утробным голосом вещал, по всей видимости, их лидер. Он стоял на небольшом камне. – Наполни себя силой земли!

И раздавал по кругу своим единомышленникам куски жирной земли, которую те тут же ели.

Мира поспешно отвернулась от них и едва не влетела в толпу женщин в строгих серых костюмах и шляпах с узкими полями. Они размахивали зонтами и плакатами «Женщина – венец творения!», «Женщины генетически чистый материал!», «Нет женщины – нет мира!», «Только женщина воспроизводит себе подобных».

- Иди к нам, сестра, - негромко позвала из толпы хорошенькая девушка. Ее лицо портил уродливый шрам от виска до подбородка. Девушка несмело держала плакат «Женщина достойна лучшего». По ее неуверенному выражению лица было понятно, что она не понимает, какое именно лучшее хочет получить. Оглянулась по сторонам и произнесла негромко, – тут не бьют… - и ее рука потянулась к шраму на лице.

Мира сочувствовала жертве, по всей видимости, мужского насилия, но шаг не сбавила и пошла дальше. Лучше вернуться в свой мир с большим запасом времени, чем опоздать и остаться здесь.