Ректор моего сердца

– Дурная цель, – пожал плечами Герат. – Еще никому не принесла счастья больше чем на месяц. А вот выжгла очень и очень многих. Отомстишь, прольешь реки крови, отведешь на плаху тех, кто стоял под стеной, возможно, не по своей воле… И станешь опустошенной, как выгоревший светильник. Так не пойдет. Сформулируй по-другому.

Я выдохнула, плечи облегченно опустились. Вот в чем дело… А я-то подумала…

– Хорошо, скажу по-другому. Я хочу восстановить справедливость. Вернуть доброе имя моих родителей, чтобы люди узнали правду, и наказать виновных. И вернуть то, что принадлежит мне по праву.

– Уже лучше, – сказал Герат. – Но что именно? Титул, состояние, угодья и сгоревший замок? То есть то, что отняли у твоего отца? Или то, что предки Статира отняли у твоих предков, – престол Гайварда? Может, ты хочешь этого, Астер? – по блеску в его глазах я поняла, что он опять меня подначивает.

Я подняла подбородок и с наигранным вызовом посмотрела на него:

– Да, таросси ректор, признаюсь, это приходило мне в голову как конечная цель. Просто до того, как вы затащили меня на отбор, все было лишь мечтами.

– И какой у тебя план? – в голосе Герата все еще звучала подначка, и я понимала, что он делает. Будит во мне боевой дух, гордость моего рода. Заставляет быть более уверенной, даже дерзкой.

– Стать Великой. Обрести имя, влияние, репутацию, союзников. Выяснить имена тех, кто руководил атакой. Когда буду готова, назваться открыто и…

– Устроить народное волнение, революцию, переворот? – закончил за меня Герат.

– Скорее переворот… – задумчиво ответила я. – Революция унесет слишком много невинных жизней. А я хочу лишь свергнуть Статира. Я ведь имею право вызвать его на поединок, если буду под своим именем. Многотысячелетний закон о том, что править должен сильнейший магический род, никто не отменял. Любой наделенный титулом маг может бросить самодержцу вызов. Будучи герцогиней Сампрэ, со всей своей силой я имею право вызвать его!

Казалось, Герат сейчас прожжет меня глазами. Пошевелил губами, словно думал, что сказать. Наконец произнес – спокойно, но жестко:

– Неплохой план, Астер. Смелый, полный белых пятен, но в целом неплохой. Реализуемый. Но драться со Статиром ты не будешь. Если потребуется, драться со Статиром буду я.

– Но как?! – изумилась я. И что-то очень теплое, женское растеклось в душе. Он не хочет, чтобы я так рисковала, готов прикрыть собой. Об этом мечтает каждая. – Вы ведь ректор, но не имеете…

– Титула? – усмехнулся Герат. – Во-первых, если дойдет до драки, уверен, будет не до соблюдения формальностей. Во-вторых, если спровоцировать Статира вызвать тебя, ты имеешь право выставить кого-то вместо себя. И в-третьих, я не афиширую, но наш самодержец давно уже пожаловал мне графский титул. Так что формально я имею право вызвать его в любой момент. Просто пока не было необходимости.

– Вы хотели бы стать королем? – удивилась я.

– Да нет, Астер, – поморщился Герат. – Мне хватает забот с академией, чтобы навесить на себя еще и целое государство. Я всего лишь хочу помочь тебе. К тому же у меня тоже есть… претензии к Статиру.

– Но ведь если я погашу ваш огонь, вы станете обычным огненным! Не сможете противостоять королю!

– Нет, не обычным, – усмехнулся Герат. – Объединение стихий никуда не денется. Я буду владеть всеми стихиями, как и Статир. Но… даже если мне будет нечего ему противопоставить, ты не будешь драться с опытным воином Статиром Третьим.

– В камере меня запрете? – ехидно усмехнулась я в ответ. Сейчас его ограничивающая решительность уже раздражала. Он что, собирается сам руководить моей операцией? Я доверилась ему не для того, чтобы полностью отдаться в его руки. А чтобы он мне помог и чтобы стена между нами рухнула.

– Если потребуется, – пожал плечами Герат. – Кстати, Астер, осталось разобраться с твоей силой.

Называть меня настоящим именем у него получалось все более непринужденно. И само имя Астер меняло меня. Илона Гварди – вечно сомневающаяся водная. Астер Гайнори – уверенная в себе женщина, способная спланировать переворот в государстве и думать о том, как изменить ход истории.

– Отцу действительно удалось воскресить истинную силу Хранителей мира в себе, во мне и в маме, она тоже была из рода хранителей, – сказала я. – Но я была ребенком, не могла справиться с силой. К тому же, когда король начал писать отцу гневные письма, требуя прекратить любые эксперименты, а самому с семьей прибыть ко двору на проверку лучшими медиками и менталистами Гайварда, мама почувствовала, что все может плохо кончиться… Она уговорила отца запечатать мою силу в… В общем, это такая яйцеобразная невидимая структура, я называю ее кокон. В тот день родители просили меня потерпеть. Мама обнимала меня, а отец долго создавал кокон – прочный, но гибкий, невидимый ни для кого. Вы ведь не видите мою истинную силу?