Ректор по семейным обстоятельствам

— В кабинете сиди тише воды ниже травы, пока не придет профессор Карна. Впрочем, ужин у духов-охранителей можешь попросить. Расскажешь своему куратору, что здесь произошло, и предупредишь, что я немного задерживаюсь. Поняла?

Все так же молча девчонка закивала.

— Иди.

Через мгновенье ее в подземном зале уже не было. С минуту я посидела, пытаясь заставить себя подняться, потом, кое-как опираясь о стену, утвердилась на подрагивающих от слабости ногах.

— План выполнен по максимуму: всех, кого можно, спасли, — пробормотала я. Собственный голос звучал как-то неестественно. — Теперь бы еще спастись самой. Или хотя бы постараться не сдохнуть, пока здесь появится Королевская стража… Ах да. Еще Никса отпустить…

Подумав о чернаке, который, если его не нашли, так и висит прибитый моим плетением к стене, я поковыляла в темный коридор.

Никс никуда не делся. Что, впрочем, и ожидалось. Похоже, с перепугу я вложила в плетение слишком много силы, и достать чернака из подвала можно было только вместе с основательным куском кладки. Увидев меня на пороге, он яростно задергался, бешено вращая глазами.

— Я пообещала тебя отпустить, и я это сделаю, — с деланым спокойствием сказало мое кое-как распрямившее спину высочество. — Можешь убираться на все четыре стороны.

Вместо благодарности Никс скосил глаза в сторону и что-то с ненавистью промычал. Поблагодарив Создателей, что использованное мной плетение отнимает не только возможность двигаться, но и орать, я повела рукой, развеивая магические путы.

Чернак шлепнулся на пол, как большая жаба. «Правильно, руки-ноги затекли, — проворчала я себе под нос. — Ничего. Сейчас отойдут…»

— Ну хоть раз в жизни от тебя есть польза, — прозвучало из темного угла, и воздушная волна врезалась в бок, моментально вышибив воздух из легких.

Меня протащило по полу и впечатало в противоположную стену. С трудом поднявшись на четвереньки, мое так некстати забывшее о бдительности высочество замотало головой, пытаясь разогнать кровавые круги, мельтешащие перед глазами.

Дядюшка, откинув на плечи черный капюшон, вышел на свет. В руках он держал короткий, грубой работы жезл. Я попыталась подняться, но голубой луч, вырвавшийся из навершия ифитовой палки, снова прижал меня к полу.

— Не дергайся… — с заметным удовольствием проговорил проклятый родственничек. — Не поможет. На этот раз тебе не удастся мне все испортить.

— Урод, — выплюнула я, обнаружив, что способность разговаривать осталась при мне.

Он пожал плечами и, подойдя, со знанием дела ткнул носком сапога мне под ребра. Я зашипела сквозь стиснутые зубы: ифит тебе в печенку, а не мои крики.

— Упрямая, — с непонятным удовлетворением кивнул Симеон и ласково провел пальцами по артефакту. — Хорошая игрушка. Напрочь отнимает возможность двигаться у чересчур ретивых магиков. Даже плетения становятся неподвластны. Впрочем, от тебя их и так не дождаться. И чему тебя только учили в моей Академии? Разве можно с пустым резервом бродить по замку заговорщиков?

Он противно захихикал.

— Псих! — не удержалась я и тут же за это поплатилась: тяжелый сапог врезался в живот.

— Я не псих! — побагровел дядюшка, разом растеряв показное благодушие. — Я — гений! Только такие самовлюбленные глупцы, как ты и твой тупой папаша, могли это не замечать!

Думать удавалось с трудом. Хотелось закрыть глаза и поспать. Или хотя бы просто полежать в тишине. Но я понимала: пока свихнувшийся дядюшка машет языком — я живу. И чем дольше он это делает, тем больше у меня шансов дождаться подмоги в относительно целом виде. Я сплюнула собравшуюся во рту кровь и ехидно усмехнулась:

— А кто заметил?

— Я! Я заметил! — заорал, брызгая слюной, дядюшка, сопровождая каждое слово новым пинком по моим многострадальным ребрам. — И этого достаточно! Все эти глупцы недостойны…

Тут он таки промахнулся и врезал ногой по стене, у которой я лежала. Вместо перечисления недостойных с его губ полились грязные ругательства вперемешку с воплями боли.

«Ну, сейчас начнется», — успела подумать я, пытаясь напрячь мышцы, чтобы хоть как-то уберечься от переломов.

Но дядюшка вдруг успокоился, отвернулся и снова заговорил преувеличенно ласковым тоном.

— А ты что молчишь, герой? Думал, наплетешь мне всякую чушь, и свободен? Ректор Аленна не обижает переселенцев, ректор Аленна справляется, — явно кого-то передразнивая, пропищал сумасшедший. — Да мне плевать, справляется она или нет. Ты должен был помочь убрать эту дуру из Моей Академии! Я дал тебе, грязному чернаку, работу! А взамен просил всего лишь выполнять мои мелкие поручения! Это так много?! Ты даже сдохнуть вовремя не смог. Только яд на тебя зря потратил. Кто тебя выхаживал, а? Какая дрянь?

Злоба в его голосе сменилась плаксивыми нотками, и я перестала сомневаться в его сумасшествии. Дядюшка Симеон качественно поехал мозгами. Вот только мне от этого легче не становилось.