Ректор по семейным обстоятельствам

— Ты рано, — ухмыльнулся полугном, отсалютовав мне полной кружкой. — Любопытство замучило?

— Просто освободилась раньше, — пожала плечами я. — А ты, смотрю, почти трезвый. Утроба взбунтовалась?

— Ты язва, — беззлобно ругнулся наемник. — Моя утроба бочку вина переварит и не булькнет. И вообще, может, я так от любви страдаю, что и вино в глотку не лезет. Такое объяснение в твою хорошенькую головку не пришло?

— Тебе вино в глотку не полезло? — недоверчиво хмыкнуло мое язвительное высочество. — От неразделенной любви? Ага-ага. А еще добрые Создатели спускаются с небес на день солнцестояния и исполняют желания послушных деток.

— Как есть язва, — мотнул головой Крупп. — Наемники, по-твоему, на высокие чувства не способны?

— Способны, а как же. Чем больше платят, тем выше чувства. Верность там всякая, любовь к командиру, безрассудная храбрость просыпаются и крепнут прямо на глазах при виде жирного контракта!

— Сразу видно наемного народа дочурку, — расхохотался полугном.

— А ты нежную незабудку ждал? Так это ты зря. Незабудка мутировала, отрастила ядовитые шипы и зубастую пасть. Пыль на тракте, она такая… Хитрая очень.

— Ладно, незабудка зубастая, — Крупп подлил мне вина и, посерьезнев, спросил: — Значит, в любовь мою ты не веришь?

— Не верю, брат. Очень уж внезапно она тебя обуяла.

— А может, я много-много лет признаться боялся, как в бабских романах пишут.

Я даже не посчитала нужным ответить.

— И замуж за меня ты не хочешь ни в какую?

— Не хочу, — спокойно кивнула я.

— А понарошку? — хитро улыбнулся наемник.

— Это еще как? — опешило мое обалдевшее высочество, едва не подавившись очередным глотком вина.

Но Крупп не спешил отвечать, хмуро глядя куда-то мне за спину. Оглянуться я не успела: причина внезапной немоты наемника нежно погладила меня по плечу.

— Рагетта! Ты все-таки пришла!

— Никс… — протянула я.

— Я сейчас! — воскликнул он, не замечая совсем не восторженные выражения на наших с Круппом лицах. — Весь вечер бегал, в глотке пересохло. И есть хочу, как василиск после зимней спячки!

— Ты же говорил, что он раньше двенадцати не появляется, — прошипела я, едва чернак отошел.

— Не появлялся, — Крупп развел руками. — Может, та стервозная бабенка его таки уволила сегодня?

Я промолчала. Во-первых, с миской мясного рагу вернулся Никс. А во-вторых, уж я-то точно знала, что «стервозная бабенка» чернака не уволила и даже пока не собиралась.

— Ладно, братцы, — поднялся Крупп, — пойду я… переоденусь. Надо мне еще кой-куда сбегать. Увидимся.

Он ушел, а я осталась за столом, не находя причин тоже убраться. Мало того что Никс плюхнулся на лавку, зажав меня в углу, так еще и не хотелось мне уходить. Вот совсем не хотелось, и все. Не успело мое слегка пришибленное высочество задуматься над этим феноменом, как мимо прошел Крупп. Если он и переоделся, то в точную копию своего засаленного кожаного жилета. Даже пятна от вина находились на своих местах. Прощаясь, он пожал мне руку, незаметно оставив в ладони какой-то комочек. Я, не глядя, сунула записку, а это могла быть только записка, в карман и улыбнулась как раз расправившемуся с мясным рагу Никсу.

— Пойдем куда-нибудь? — предложил он, отодвигая миску.

— Куда?

— Хочу показать тебе один уголок.

Все мои подозрения взвились, как скаковой варан, заслышавший боевой рог. Засада?

— Не беспокойся, — ободряюще улыбнулся чернак, неверно истолковав выражение моего лица. — Уроды вроде тех, благодаря которым мы с тобой познакомились, там не водятся — слишком близко к кварталу аристократов.

— И что нам там делать? — на остатках осторожности продолжала сомневаться я.

— Пойдем со мной и увидишь. Ну же, не бойся.

— Я боюсь?! — взвилось мое оскорбленное высочество, мигом забывая о чувстве самосохранения. — Я, если ты забыл, боевая магичка, между прочим!

— Согласна?

— Еще бы. Но если там будет скучно…

— Не будет, — уверенно мотнул головой Никс. — По пути только к Нисе заскочим.

— Хорошо, — сдалась я под напором дара убеждения ифитова чернака и собственного любопытства. — Только недолго. У меня сегодня не так много времени.

— Как скажешь, моя принцесса, — слегка поклонился он.

По дороге к булочной Нисы мы молчали. Никс загадочно улыбался, а я нервно гадала, случайно ли он назвал меня принцессой, или это часть той самой игры, о которой он говорил в прошлый раз.

В булочной мы задержались ровно на пять минут. Точнее, возле нее: Никс вошел, а я осталась ждать у ворот. Обратно он вернулся так быстро, что я даже не успела запустить слухача, чтобы узнать, зачем мы вообще сюда явились. А дальше все завертелось с безумной скоростью и совершенно не так, как я предполагала.