Ректор по семейным обстоятельствам

— Вонять от этого меньше не стало, — буркнула я, опираясь плечом о косяк. Садиться на поверхность, где еще секунду назад валялись гномовы подштанники, не хотелось.

— Вонять? — Крупп удивленно принюхался. — Ах, это!

Он подхватил тарелку с какими-то объедками и выставил в коридор:

— Адам, скотина, тухлые яйца на завтрак подсунул. А я эту неделю замотался, все руки не доходили выбросить.

— Скажи лучше, забухался, — проворчало мое скривившееся высочество. Что-то в последнее время большинство моих неприятностей начинается именно с запаха тухлых яиц.

— Ну не без того, — хмыкнул полугном, развалившись на кровати.

— Ближе к делу!

— Вот это по-нашему! — неведомо чему обрадовался Крупп. — Тебе тридцать процентов.

— Тридцать процентов чего? — с притворной нежностью поинтересовалась я. — Тридцать процентов твоих долгов? Или тридцать процентов грязных тряпок под этим лежбищем? Так я не претендую.

— Золота, язва, — заржал полугном. — Золота! Три тысячи звонких блестящих желтеньких монеток. Аванс, так и быть, причислю к своей доле.

— Благодетель…

— Сорок, — повысил Крупп, — и заметь: никакого супружеского долга. Мне вообще девушки нравятся покрупнее. Типа матушки. Лет через десять разбежимся, мол, бесплодные. И все. Гуляй с кем хочешь. Зато четыре тысчонки в кармане. На тракте столько и за полвека не заработать!

— Ифитов наемник! — я зажгла на ладони огненный шар. — Тебя поджарить, чтоб ты нормально заговорил?!

— Да что ты бесишься?! — слегка забеспокоился полугном. — Согласен на пятьдесят! Все по-братски! Аванс только тоже из обеих долей вычтем!

— Аванс, который ты уже успел потратить? Какое щедрое предложение.

— Я тебе со своей доли отдам!

— Крупп… — я отлипла от косяка и остановилась прямо перед наемником. — Или ты мне сейчас подробно рассказываешь, кто и за что предложил тебе кучу денег, или деньги тебе больше не понадобятся.

— А, так вот ты о чем! — успокоился полугном. — А я-то решил, что ты еще больше долю хочешь! Нет тут никакого секрета, раз мы с тобой партнеры теперь…

— Об этом мы пока не договорились.

— Договоримся, — уверенно отмахнулся Крупп. — Как иначе, когда столько золота на кону?

— Рассказывай! — окончательно потеряло терпение мое взбешенное высочество.

— Родственнички твои подсуетились, — фыркнул наемник.

— Кто?! — опешила я.

— Ну кто именно, это тебе виднее. А я так понимаю, что либо папаша о старых грешках вспомнил, либо братец забеспокоился, что наследство на сторону пойдет.

Мои вытаращенные глаза едва не вылезли из орбит: что за бред?!

— Ну чего пялишься? Знаю я, что ты бастарда. Сказал он мне. И чего? Да там, в зале, треть наемников такие же, только о них папаши забыли сразу после зачатия. А тебя вот отчего-то помнят. Может, у тебя и мамаша была из благородных?

— Угу, — ляпнула я, пытаясь понять, как попала в этот театр абсурда.

— Тогда понятно. Никакой «подлой» крови в жилах. По закону можешь на наследство претендовать. Только это по закону. А по жизни, прибьют тебя, едва высунешься. Не любят аристократы наследство делить. Твои-то родственнички явно не из последних, раз таких денег не пожалели, чтоб проблему миром решить, — полугном задумчиво пожевал губами. — Убить стало бы дешевле. Намного.

— Убить не получилось.

— Значит, плохо старались. Любого можно убить.

— Крупп, тебе за что заплатили, скотина?! — снова обозлилась я.

— Чтоб я на тебе женился.

— Так… — забыв про брезгливость, я плюхнулась на колченогий стул.

— Имея в мужьях парня из подлого сословия, да еще и полукровку, ни на какое наследство ты претендовать не сможешь. От тебя пытаются тихо и вежливо откупиться, детка, — пояснил Крупп. — Мой тебе совет: берем деньги и уматываем в закат.

— Рассказывай подробно, — потребовало мое наконец зашевелившее извилинами высочество.

— Да нечего рассказывать, — пожал плечами полугном. — Пару недель назад подсел ко мне мужичок. Морду он под капюшоном прятал. Ну так здесь многие делают — ничего необычного. Только этот не из ночного народа был, и не из наемного тоже.

— С чего ты взял? — прищурилась я.

— Руки. Слишком чистые для ночного и слишком нежные для наемника. А на пальце кольцо с крупным брильянтом — не для простых людей украшеньице. В общем, он спросил, правда ли, что я с тобой знаком. Я подтвердил. Ты на тракте девушка не последняя. Тобой караванщики часто интересуются…

— Дальше, — мое не первый год топтавшее пыль высочество и без похвалы гнома знало о своей репутации у караванщиков.

— Он рассказал мне, что ты бастарда и семья очень хочет устроить твое будущее. Мол, нехорошо, когда дитятко, хоть и незаконное, шею под когти подставляет. А ты ж девушка самостоятельная и помощь от семейства принимать не хочешь, вот они с другой стороны и зашли. Я, понятное дело, тебе об этом рассказывать не должен, а просто почтового духа отправлю, когда дело выгорит. И денежку получить. Пятьдесят монет он мне задатком выдал. Наверняка всех перепелок в одну клеть не сажали — не один я такой… жених. Но я тебе больше всех отсыплю, не сомневайся!