Ректор под контролем (СИ)

- Печать? – растерянно прошептал он, осторожно взяв моё запястье. – Не было ещё такого…

- Мне сказали, что бывает, - пожала я плечами.

- Да, иногда печать резонирует с силами адептов, но чтобы так… - протянул магистр Далира. – Это же намеренное вредительство!

- Вы залечите, чтобы можно было новую поставить, пожалуйста. А там я уже сама разберусь, - смущённо попросила я.

- Девочка, ты ничего мне рассказать не хочешь? – насупил седые брови целитель.

- Нет, - активно помотала я головой.

- Ректор знает? – ещё больше нахмурился магистр.

- О чём? – насторожилась я.

- О том, что ты догадываешься, кто это с тобой сделал, - подался ко мне магистр Далира.

- С чего вы это взяли? – попыталась изобразить удивление я.

- Даже не надейся обмануть меня, ведьмочка. Я уже не одно десятилетие лечу подобных тебе, - поцокал языком целитель. – Твою печать взломали? Нет, это ректор сразу отследил бы. Значит, кто-то из преподавателей… Кто на тебя напал?

- Вы меня лечить будете? – нахмурилась уже я. – Если нет, тогда я пошла.

- Да стой ты, девочка, - махнул рукой магистр. – Не хочешь, не говори. Но опять же придёшь. Это дело такое, кто безнаказанность чувствует, не остановится.

- Не приду, - мотнула я головой.

Дураков нет, я быстро учусь. К Тартуроссу больше ни ногой! Глупо было надеяться, что получится с ним подружиться. Ведьмак он ведьмак и есть, хоть и маг тоже, и мёртвый давно. Для них ведьму обидеть это традиция, только Дасмир другой…

- Ректор у нас суровый, ему довериться мало кто решится, - приговаривал магистр, нанося прохладную мазь на моё запястье. – Ты просто знай, милая, если что, мне рассказать можешь. А я уже с господином Орсом поговорю.

- Да и вы тоже с ним общаться не особо желаете, похоже, - улыбнулась я.

- А с ним никто не хочет общаться… потому и злой, - шёпотом поведал мне магистр, стирая мазь с запястья.

Я же во все глаза смотрела на свою руку и не могла поверить! От ожога не осталось и следа! Вот только минуту назад ожог намазали прохладной белой мазью, которая тут же заморозила боль, а теперь стирают её, а кожа под ней абсолютно здорова!

- Моё главное достижение, - с гордостью произнёс магистр Далира. – Мазь моментального действия. Мгновенно залечивает раны и ожоги.

- Так почему вы ещё не продаёте её везде?! – воскликнула я, поглаживая полностью восстановленное запястье.

- Если бы я только мог. Это открытие принадлежит АИСТу, - развёл руками целитель.

- Спасибо! – воскликнула и, не удержавшись, обняла дедушку.

Ту же отстранилась, смущённо опустила взгляд и прошептала:

- Вы должны показать это чудо миру.

- Видимо, ещё не время, - сокрушённо вздохнул магистр. Тоже улыбнулся и посоветовал: - Не ссорься с нашим ректором. Он не плохой, но иногда бывает излишне резок.

- Мне ли не знать про его резкость, - хмыкнула я, вспомнив, как резко и бесповоротно он исчез из моей жизни, и, помахав целителю полностью восстановленной рукой на прощание, вышла из лазарета.

***

Орс ждал меня за дверью, и больше в холле никого не было. Все разбежались от него, как от чумы! Да во что же он превратился?!

Ведь я ещё помню улыбчивого и весёлого Дариона, который дарил мне подарки, раскачивал на качелях и, подмигивая, измазывал мой нос кремом с пирожного, приговаривая «Зая в креме! Ням-ням, чумазая веснушка!».

Куда подевался тот беззаботный парень? Видимо, он исчез тогда же, когда Орс решил бросить нас с Ароном. Первое время я винила себя, думая, что отпугнула его нелепым детским признанием. Спрашивала у брата – где же наш Дар? Арон всегда отводил взгляд и отвечал, что Дар уехал далеко.

А потом я поняла – он просто струсил и бросил нас, потому что я «малявка», которая призналась ему в любви. Да я и была той малявкой, слишком маленькой, глупой очарованной детской влюблённостью, чтобы осознавать, что это просто невозможно. Но он-то всё понимал, и мог объяснить мне! Мог, но не стал. Он просто ушёл, бросил нас, бросил меня! Он был моим самым близким другом, тем, кого я ждала на каждый праздник. Единственным гостем, которому я верила безоговорочно и которого всегда встречала со счастливой улыбкой. Он был мне ближе, чем Элинари, которую я считала лучшей подругой. Возможно, даже ближе, чем родной брат. И он предал нашу дружбу, трусливо сбежав, не прощаясь. Да ещё и высмеял напоследок!

Сейчас, глядя на него, я понимала – от того, кого я знала раньше, не осталось и следа. Предо мной стоял совсем другой человек, трус, предатель и беглец. А испугали и обратили в бегство его всего три слова, сказанные маленькой девочкой. «Я люблю тебя» - заклинание разрушения дружбы и девиз предательства.

- Идём, нужно переустановить печать, - произнёс ректор.