Ректор поневоле

Но для какой-нибудь купеческой дочери платье с глубоким декольте или вызывающим разрезом почти до середины бедра — отличный вариант. Обычно, пытаясь вырваться в высокое общество, они легко соглашались и на статус любовницы аристократа. Теперь, когда происхождение играло отнюдь не такую большую роль, как привыкли ему давать, желающих вести себя подобным образом становилось всё меньше.

Нерисса купила это платье ради одного интересного дела, когда надо было вывести на чистую воду торговца запрещёнными зельями, сколотившего себе на этом состояние. Алое, облегающее фигуру, подчёркивающее грудь — ею Крессман в этом наряде была особенно довольна, — ещё и с этим разрезом до бедра. Альберто клялся, что в таком виде она впредь будет только дома, но Крессман пропустила его ревнивые речи мимо ушей. Она и не сомневалась в том, что ди Руаз — тот ещё собственник. К тому же, это было приятно. Нерисса, может, полжизни мечтала о том, чтобы её ревновали!

Точнее, ревновал один конкретный мужчина.

Она попыталась устроиться поудобнее. Сидеть на корне было неудобно, хотя дерево вело себя очень спокойно. Признаться, Нериссу это удивляло.

На самом деле, она была не так плоха в истории рас, знала их, наверное, получше, чем профессор Биурман или профессор Ларстайн, кто б там из них ни читал этот предмет, потому помнила, что там писали о живых деревьях. К тому же, папа в одно время очень интересовался этой темой, и дома было множество книг на эту тему.

Крессман хорошо запомнила, что деревья ненавидели полукровок. Собственно говоря, Альберто подтвердил это, да и она сама помнила, какие эмоции лесного духа передались через ди Руаза ей самой — довольно большой клубок ненависти и грусти, связанной со смешанной кровью.

Деревья любили эльфов — по понятным причинам, — терпеть не могли орков и спокойно относились к людям. Оборотни тоже не вызывали у них претензий, гномы — не тревожили, да они не особо-то часто встречались, да и вели политику закрытости крови.

Вампиры же многими встречались очень негативно. Их кровь редко была чистой; чаще всего они разбавляли её человеческой. Оборотни, обладающие хорошим нюхом, подтверждали — чистокровного вампира отыскать очень трудно, потому что их женщины не слишком легко рожают, а дети рождаются довольно слабыми и нуждаются в свежей крови, которую получить не так и легко. Да и запрещено законом.

Разумеется, ни один вампир не станет открыто рассказывать, что его мать или бабушка, или, может быть, отец, дед, прадед был человеком. Они делают вид, что блюдут чистоту крови, и потому тот же Вулфрик старательно скрывал факт происхождения его любимого единственного сына.

Нерисса зевнула, прикрывая рот ладонью. Было холодно, она отказалась от шали, воспользовавшись только заклинанием, и то едва заметным. Нет, определённо, когда падает снег, надо надевать не такие откровенные платья. Или хотя бы сверху набрасывать шубку.

Крессман пообещала себе, что уйдёт сию же секунду, если до этой поры ни одна зараза не соизволит выполнить своё обещание и появиться ей на глаза во всём вампирском обличии, но в тот самый момент в нескольких метрах от дерева открылся портал.

Вампиры, выбравшиеся оттуда, были настроены довольно воинственно. Нерисса предполагала, что виной тому то количество слухов, что нынче ходили об Академии и всём том, что происходило на её территории. Она и сама не рискнула бы сюда явиться, если б не была дипломированным боевым магом.

Тем не менее, на вампиров откровенные наряды обычно действовали лучше, чем на всех остальных. Они испытывали какую-то трепетную любовь к лебяжьим шейкам, а за кровь свою Нерисса совершенно не боялась. В их с Альберто план вписывалась некоторая роль риска.

Ну, точнее, в ту часть, о которой она предпочла не рассказывать Берто.

— Здравствуйте, — она спрыгнула с корня, на котором сидела. Дерево раздражённо зашелестело голыми ветвями, предчувствуя что-то плохое, но сделало это очень негромко, а со стороны, наверное, ещё и весьма незаметно.

По крайней мере, вампиров ничто не испугало.

— Нерисса, — Барко недовольно поморщился. — Мы, конечно, рады, что вы вышли на контакт, но хотели бы в первую очередь получить то, о чём договаривались…

— Вы хорошо знали Тильду?

Вулфрик опешил.

Он явился на сей раз без своего сына, зато с огромным полуорком-полувампиром, о котором Нериссе рассказывал Альберто. Очевидно, мужчина принял свою вторую сущность, потому что мало кто взглянул бы на него без преисполненного ужасом содрогания. За спиной топтались ещё три вампира, худощавых, очень бледных и отнюдь не сверкавших внутренней силой.

— Причём здесь Тильда? — поразился он. — Кажется, мы уже выполнили свою часть обязательств. Так! — Вулфрик махнул рукой, обращаясь к полуорку. — Очевидно, нам придётся прибегнуть к крайним мерам?