Реквием

Джек кивнул. Увидел в нескольких ярдах от себя дверь – точную копию той, через которую они попали на крышу, дернул за ручку и побежал вниз по лестнице. Гейб не отставал ни на шаг. Через три пролета Джек сбавил скорость, грудь его тяжело вздымалась.

– Вперед! – фыркнул Гейб.

– Уже иду! – отрезал Джек, перевел дыхание и спустился еще на два пролета.

Когда впереди замаячила новая дверь, раздались громкий крик и рычание. Джек обернулся и понял, что Гейб остался позади.

– У нас ничего не выйдет, – пробормотал Гейб, поводя стволом. – Они слишком близко.

– Габриэль! – пронеслось над ними звериное шипение: голос один, но в нем – множество.

Гейб взвел курок и прицелился.

– Иди, Джек. Я их задержу.

– Гейб…

– Иди же, если хочешь спасти дочь! – закричал Гейб.

Джек крепче прижал книгу к груди и поспешил наружу. Миновал дверь и уперся руками в колени, выравнивая дыхание. Затем привалился к ней спиной, обратил лицо к небу и закрыл глаза.

– Помоги мне, Боже, – прошептал он.

На миг пронзительный крик стих, а затем вновь рассек ночь.

Джек впервые за все это время взглянул на меня. Он смертельно боялся – чувство, ему не свойственное. Появилось странное ощущение, будто Джеку не полагалось меня видеть. Его лицо преисполнилось знакомой решимости.

– Нина, я спасу тебя.

Взгляд Джека заметался в поиске спасения, словно он и не разговаривал сейчас со мной. Когда отец решился бежать, дверь за его спиной разлетелась в щепки, и сквозь нее прорвались сотни длинных когтистых лап. Демоны впились ошеломленному Джеку в грудь, ноги, шею и лицо. Острые ногти кромсали рубашку и погружались в плоть, из ран сочилась кровь.

– Нина! – взвыл Джек.

Длинные когти нещадно кромсали его. Вдруг тело отца сложилось пополам, руки и ноги дернулись, и он исчез в темноте. Ад забрал его.

– Папа! – крикнула я и вытянула вперед руки.

Кто-то схватил меня, я попыталась вырваться.

– Нет! Не-е-ет! Папа! – все еще сопротивляясь, вопила я, но сил моих было недостаточно.

– Нина, прекрати! Это же я!

Вернувшись к реальности, я бросила попытки вырваться. Рядом на кровати сидел Джаред и прижимал мои запястья к своей груди.

– Нина? – повторил он и включил лампу.

От яркого света я зажмурилась. Хлопчатобумажная ночнушка насквозь пропиталась потом, ко лбу прилипли мокрые волосы. Дрожащими пальцами я убрала с лица влажные пряди. Как всегда, мне понадобилась пара минут, чтобы прийти в себя. Однако сейчас меня охватил не страх, а ярость.

– С каждым разом все хуже, – взволнованно проговорил Джаред.

– Они как наяву, – прошептала я.

В носу еще стоял запах отцовского одеколона, а в ушах – визг. Сущая пытка возвращаться каждую ночь в то самое место и наблюдать за смертью отца. Негодование пересилило страх, вот и хорошо. С гневом мне справится проще, чем с безнадежностью.

– Нина?

– Все хорошо. – Я облизнула соленые губы.

– Уже третий раз за неделю. Не так уж и хорошо, – напряженно возразил Джаред. – Опять то же самое?

Я нехотя кивнула. После каждого кошмара Джаред места себе не находил. Крики, дрожь, невозможность прервать сон – все это мучило его. Особая связь между нами лишь усиливала беспокойство. Наполовину человек, наполовину ангел, иначе говоря – гибрид, Джаред улавливал малейшие изменения моего тела: в давлении, гормонах, пульсе. Я его талех – человек, которого ему поручено охранять, а значит, все мои чувства ему открыты.

Он молча посмотрел на меня, потом усадил себе на колени.

– Может, стоит поговорить с кем-нибудь?

– Джаред, не нужен мне мозгоправ. Всего лишь дурные сны.

Хотелось бы мне самой в это верить.

Любимый притянул меня к себе. Я, как могла, расслабилась. Дни, проведенные без него прошлой весной, стали неплохой тренировкой. Я не хотела отягощать Джареда нелепыми человеческими страхами и эмоциями. Однако даже после месяцев работы над собой я плохо справлялась с кошмарами.

Я пыталась выкинуть из головы пугающий образ отца, разрываемого на части, и заснуть. Горячая грудь Джареда жгла мне щеку и одновременно успокаивала. Я вдохнула его неповторимый запах. В другой ситуации я тотчас бы позабыла про все тревоги, но после троекратного кошмара это не сработало.

– В душ. – Я сбросила одеяло.

– Сейчас три часа ночи. Еще через три тебе вставать на работу. Попробуй уснуть.

Я перебралась на край постели и, сев спиной к Джареду, опустила ноги на пол.

– А ты спал?

Он помедлил, затем раздраженно вздохнул:

– Да.

– Значит, мне необязательно снова засыпать. Да я и не хочу. Как только закрываю глаза, одно и то же.

Я выждала, но Джаред молчал. Тогда я встала и пошла в ванную. Включила душ, трубы жалобно застонали. Погрузившись в мысли, я встала перед раковиной, подождала, пока нагреется вода. Сцены мелькали одна за другой, без остановки: пронзительный визг, стук отцовских ботинок по лестнице. Я крепко зажмурилась, лишь бы избавиться от воспоминаний. Да и были ли они воспоминаниями? Может, просто сон?

– Нина? – позвал Джаред. – У тебя все в порядке?