Реквием

Следующий за Иваном, Антон, как и старшая сестра Мария был тугоухим. Трагична судьба самого младшего из детей Артема — Николая. Восьмого июля сорок первого немцы сгоняли все мужское население села к центру. Увидев вошедших во двор немцев, шестнадцатилетний Николай бросился бежать и стал петлять по, уже созревшему, пшеничному полю. Там и настигла его пуля автоматчика. Хоронить на кладбище немцы запретили, угрожая отцу расстрелом. Похоронил Артем сына темной ночью в глубине сада. Перезахоронили тело Николая уже после освобождения села в сорок четвертом.

А мы вернемся к моим деду Михасю и бабе Явдохе. В начале семнадцатого года родился мой дядя, старший брат мамы — Володя. За ним 21 ноября восемнадцатого года родилась Анна, моя мама. За ней в двадцать первом родилась Раина (Раиса), в двадцать шестом — Люба, в двадцать девятом — Вера и в тридцать первом самая младшая — Надежда. О брате и сестрах моей мамы я писал во многих главах: «Мой дед», «Боба», «Каникулы», Мой первый учитель», Никто не забыт?» и др.

В конце тридцать седьмого года соединились кланы Единаков и Мищишиных. Это поженились мои родители. В тридцать восьмом родился Алеша, мой старший брат. Потом война, о чем я довольно подробно писал в нескольких главах. 19 августа сорок шестого родился Ваш покорный слуга.

Так завязался ещё один узелок на длинной путаной исторической цепочке больших и малых, социальных и личных бесконечных случайностей. В мир приходит человек со своим, ни на что не похожем, строго индивидуальным, никогда не повторяющимся «Я». Каждый приходит в конкретном месте, в конкретное время, с конкретным сознанием в конкретной телесной одолочке. Со своим, присущим только ему одному поведенческим репертуаром. При этом каждый ощущает себя центром мироздания.

Велико таинство появления в мире каждого отдельного человека! Каждая личность — закономерный итог бесконечной цепи случайностей!

О себе я писал. Добавить нечего. Хотя… Осенью шестьдесят девятого моя линия судьбы пересеклась с линией судьбы Тани, моей жены, спутницы, с которой мне надлежит пройти путь длиною в жизнь и испить до дна чашу совместной судьбы.

Девичья фамилия Тани — Соколова. Появились Соколовы под городом Бендеры в середине семнадцатого века при царе Алексее Михайловиче. Тоже историческая случайность? При Алексее Михайловиче большую власть, духовную и мирскую, взял тогдашний патриарх Никон. Тогда и произошел водораздельный раскол в миру и в церкви.

Приверженцы русского старообрядчества официально именовались раскольниками и преследовались церковными и светскими властями. Спасая древлеправославную веру и свои жизни, минуя русские и турецкие кордоны бежали Бугаевы, Захаровы, Морозовы, Скрябины, Соколовы, Тарутины и Тихомировы, на тихий берег Днестра. Под турецкое владычество.

Турки выделили землю, разрешили строить свои церкви и молиться, как заблагорассудится. Единственным условием турок было: регулярно поставлять турецкой армии, определенное бендерским пашой, количество голов телят, баранов, индеек, голубей, рыбы, овощей и фруктов, вина и пряжи. Во второй половине восемнадцатого века от старообрядчества отделилась ветвь молокан. Молоканами стали и Соколовы.

Прадед моего тестя Михаила Ивановича Соколова владел шестидесятью десятинами плавневых земель и чернозема между Гиской, Хаджимусом и Днестром. Работали, не покладая рук и стар и млад от зари до зари. У деда моего тестя было восемь детей. У родного брата деда одиннадцать живых душ. Кланы ветвились, семьи детей и внуков отделялись. Некогда отдельный огромный массив надела раздробился по клочкам.

Отец моего тестя уже бросил землю и работал с начала двадцатого века слесарем в бендерском железнодорожном депо. Мой будущий тесть Михаил Иванович Соколов успел закончить гимназию. Началась война. Семьи железнодорожников были эвакуированы сначала за Дон, потом в Закавказье, в Тбилиси. Как имевший за плечами гимназию, был принят на паровозный факультет Тбилисского института железнодорожного транспорта.

В институте познакомился со студенткой строительного факультета, отделения «Мосты и железнодорожные сооружения» Быковской Раисой Никифоровной, уроженкой Тихорецка. Отец моей тещи Быковский Никифор кубанский казак. Гражданская война забросила его в Гродненскую область Белоруссии, где на небольшом хуторе между Луцковлянами и речкой Свислочь, стоял на постое его казачий полк. Там у колодца на водопое и встретил он худенькую, невысокого роста, сероглазую белорусску Спижарную Шурочку.

Несколько дней обменивались взглядами, потом шутками. Однажды Шурочка, взяв коромысло с вёдрами, пошла к колодцу за водой. А там поил коня, отъезжающий с полком на Кубань, казак Быковский. Напоив, взнуздал коня и, наклонившись с седла, спросил:

— Поедешь со мной?

Шурочка опустила на камень ведра, сверху на ведра аккуратно положила коромысло и, опершись на широкую ладонь Никиши, легкой птицей взметнулась и уселась перед лукой седла… Конь даже не покачнулся. Не почувствовал… Остановились в Тихорецкой. Случайность!?