Реквием

«Извела Инну болезнь. Говорят, блекнущая красота не терпит яркого света. В полутьме она такая милая! Черты лица сглаженные, мягкие. И чувствует она глубже, трагичнее, чем предполагают наши сокурсницы. Мне ли не знать, – думает Лена, всматриваясь в подругу. – Виктор Цой пел: «Смерть стоит того, чтобы жить. Любовь стоит того, чтобы ждать». Он был слишком зрелым для своего возраста, может, поэтому рано ушел из жизни. А я до сих пор ставлю перед собой вопросы и не нахожу на них ответы. «Насколько человек свободен и зависим? Как соотносятся судьба, предопределение и Божий Промысел? Какова возможная степень противостояния человека силам обстоятельств? Что ждет Россию в ближайшие сто лет? Какой должна быть наша внешняя политика в этом ненормальном мире? Это от недостатка ума? Хватит ли мне запаса жизненной энергии, чтобы хоть в чем-то разобраться? А может, не энергии, а надежды?

Инна старается говорить о чем угодно, только не о предчувствии близкой смерти. Почему так? Казалось бы, надо высказать что-то самое главное. Язык не поворачивается? И только наши объятья становятся все крепче и судорожней от еле сдерживаемых, глубоко загнанных слез».

– Лена, помнишь ту прекрасную рыбалку на озере, когда мы «обловились» карасями? Знатно мы тогда выступили! Потом мы лежали в густой пахучей луговой траве и долго смотрели в небо. Черно-красными медузами проплывали предзакатные облака, неряшливая бахрома до земли волочилась за ними. Ты предполагала скорый дождь. А до чего же были хороши твои двухкилограммовые лещи! Раз еду к тебе в трамвае и слышу, как один мужчина говорит другому: «Баба тут у нас объявилась. В отпуск приехала. Так всех переплюнула. На запах её, что ли, лещи идут?» До чего додумался! Я сразу поняла, что о тебе речь шла, и возгордилась.

А поход за грибами! Тогда мы «огрузились» белыми! Выехали ни свет ни заря. Шаткий узкий мостик через реку под колесами машины ходил ходуном, грозя рассыпаться. На неплотно пригнанных корявых бревнышках машину трясло как в лихорадке. Мы повизгивали от страха. Восторг! Проехали. То был коронный номер Маринки! Потом в лесу тропинка затерялась, как истаяла, и мы заблудились. Долго петляли, но выбрались, попутно открыв несколько новых грибных заповедных мест. Сколько впечатлений! О мамма миа! До сих пор при одном только воспоминании душа радуется и словно елеем полнится.

А на следующий день был шашлычок под коньячок на берегу реки! Какой же шашлык без рюмочки? Извращение. Мы сидели на мостике, крепкие столбы которого обросли мхом с вкраплениями ракушек, закусывали, вели уютную беседу и рассматривали на высоком противоположном берегу церковь, нацелившую в небо свои горящие на полуденном солнце кресты. А под нами на песчаном дне реки, посверкивая и слепя, переливались жемчугами солнечные блики. Хорошо-то как, Господи, Боже ты мой!

– Я люблю подобные вылазки, если даже они непродуктивны или вовсе не содержат меркантильный интерес, за яркое общение с прекрасными людьми. На природе и без коньяка от счастья голову кружит.

– Ты же никогда не любила попусту время тратить.

– Пока здоровье не прижало. Да разве побывать на природе – это попусту?! Теперь жалею, что редко выбиралась. Приходит время, когда начинаешь более остро испытывать признательность за каждый счастливый день жизни, – грустно заверила Лена.

Ей далекий ноябрь вспомнился. Они с Андреем на берегу реки. Перед их глазами стальная гладь залива, обрамленная бурым камышом. За спиной серый, какой-то уже пустой лес. И вдруг с тихим шелестом на воду опустилась нереальная, сказочная стая лебедей, будто созданных из пушистых белых летних облаков. Они грациозно выгнули длинные шеи и замерли. Не настороженно, а спокойно, горделиво.

В душе всколыхнулась тихая, сладкая нежность. Она была глубокая, осязаемая, но непроизносимая. Андрей тоже молчал, завороженный. Мы долго вечернюю тишину слушали. Слова не решались произнести.

Лена подумала: «Небо, земля, природа – это всё такое чудо! И сама жизнь – чудо! Все помню «с времён тех давних». Каждый миг».

Инна вдруг как-то по-детски беспричинно рассмеялась. Лена насторожилась.

– Не понимаю, почему я патологически, категорически не переношу мужчин с зачесанными и зализанными вперед на лысину редкими волосами? Мне кажется, куда мужественней обриться наголо. Еще не выношу у мужчин губы бантиком.

Теперь подруги, накрывшись одним одеялом, как в детстве, уже вместе хихикали.

– Genug, genug (немецк. – довольно, довольно), чудик ты мой, усыпи свое воображение, а то разбудим девчонок, – немного погодя усмиряла Лена не в меру разошедшуюся, просто расшалившуюся подругу.

«Вот так перепады в настроении!» – поразилась она.

31

– …Рак провоцируется нервным или химическим потрясением, – сказала Инна.

– Опасны долговременные стрессы. Они ведут к ослаблению иммунной системы, – добавила Инна.