Реквием

  Стоя в коридоре у окна вагона, я наблюдаю за тем, как поезд освобождается от победителей и трофеев, и нетерпеливо жду, когда в толпе появится мой человек. Несколькими окнами дальше Томас с секретаршей тоже ждут встречающих. Я делаю вид, что не замечаю его, да и он, похоже, не обращает на меня никакого внимания.

  Томасу больше повезло. К вагону пробивается высокий мужчина в темно-синей шоферской фуражке и принимает из рук дипломата два маленьких чемоданчика. Минутой позже появляется и мой человек, и мы сквозь жару, скопище людей и горы чемоданов плывем к месту стоянки нашего «мерседеса».

  Рассеянным взглядом мне удается установить, что дипломат со своей секретаршей уже удаляются на черном «бьюике», а позади них в шикарном такси в обществе незнакомого молодого человека дремлет Бори-слав. Все это сейчас меня мало трогает, и я даю знак своему человеку ехать в отель.

— Я должен любой ценой повидаться со своим другом, — предупреждаю вполголоса. — Пусть недолго, хотя бы одну минуту. И чем скорее, тем лучше.

— Первая условленная встреча через час, — информирует меня человек за рулем, которого я знаю только в лицо, а то, что он Манев, мне стало известно лишь сейчас. — Ну и жара!

  И мы толкуем о жаре.

  Отель несколько выше среднего разряда, что вполне отвечает моему служебному рангу, отмеченному в паспорте. А вот бару просто цены нет, такой он уютный, тихий и, что самое главное, прохладный. Я отдаю ему должное, убив точно час и сорок минут за чашкой кофе и чтением французских газет, датированных вчерашним днем.

  Точно через час сорок у входа появляется Манев и делает знак, что пора ехать. Снова садимся в «мерседес» и после необходимых маневров с целью предосторожности подкатываем к тротуару, где в жиденькой тени дерева нас ждет Борислав.

— Томас ускользнул от меня, — жалуется мой друг, подсев ко мне на заднее сиденье. — Ускользнул, потому что я придерживался твоих инструкций...

— И правильно поступил, — отвечаю, проглотив любезный намек.

— Пробыв недолго в отеле, он вышел на улицу, остановил такси и куда-то поехал. Пока Томас передвигался по городу, я еще мог сидеть у него на хвосте, но, как только он устремился за город — а было заметно, что он настороже, — мне пришлось дать отбой, иначе Томас бы меня сразу обнаружил.

— Ты поступил правильно, — повторяю я.

— Но вот курьез, — продолжает Борислав, не обращая внимания на мое одобрение, — едва мы успели съехать на обочину, как вдруг видим, что следом за ним катит на каком-то захудалом таксомоторе тот косматый с гитарой. И поскольку относительно его ты мне особо строгих инструкций не давал, то мы помчались вдогонку. Короче говоря, узнали адрес виллы.

— А где сейчас Томас?

— Возвратился в отель.   ,

— А тот, косматый?

— Завалился в какой-то притон, где одна половина посетителей впрыскивает себе морфий, а другая курит марихуану.

—  Оба на виду?

— Все трое, — вносит поправку Борислав. — Ты забываешь секретаршу.

— Чудесно. А сейчас слушай и записывай в уме. Коротко рассказываю ему о разговоре с проводником.

  Очень коротко, поскольку Борислав отличается тем, что умеет понимать с полуслова.

— Так что, во-первых, они могут попытаться убрать проводника. Во-вторых, попытаются ликвидировать и косматого. Иначе на какого черта этот тип понадобился им в Стамбуле. В-третьих, очень возможно, что для пущего удобства они решили устроить так, чтобы эти двое убрали друг друга сами. Видимо, это побудило Томаса встретиться с Чарли на той вилле. Все эти вероятности требуют, чтобы мы предприняли соответствующие контрмеры.

—  Вы что, в качестве спасательной команды прибыли? — не удержался Манев вопреки профессиональным обычаям.

— Я и сам не знаю, — тихо говорю в ответ. — Порой трудно понять, что это — спасательная акция или катастрофа. Все зависит от того, как посмотреть.

— Мне кажется, было бы неплохо посетить одну-две фирмы, — говорю Маневу, когда подошла к концу процедура обеда в гостиничном ресторане. — Как приличествует приехавшему в командировку служащему.

— Что-нибудь придумаю, — кивает Манев. — Но это станет возможным, когда немного спадет жара. Так что пока можете спокойно отдыхать.

  В номере прохладно, зеленые жалюзи создают в комнате приятную сумеречную атмосферу. Откинувшись в бархатном кресле приглушенно-зеленого цвета, я пытаюсь дочитать газетную статью о шпионах-спутниках, начатую еще утром. Но и теперь мне не везет в деле самообразования. Мягко выскользнув из моих рук, газета падает на ковер.