Реквием

Уилл потупился. Казалось бы, такая любовь должна была его радовать, но он испытывал тревогу и горечь.

Продолжая обнимать Изенду, Дункан бросил ему через плечо:

— Пришла весть, что пал замок Роксбро. Так что они идут сюда.

Королевский замок, Эдинбург 7 июня 1296 года от Р.Х.

Вырубленную в скале у основания замка кладовую сейчас почти до отказа заполняли женщины с детьми. От глухого удара стена чуть дрогнула, а следом с потолка посыпался крупный песок. В темноте кто-то чихнул, потом пронзительно заплакал младенец. Следом стену сотряс очередной глухой удар.

— Как там наверху? — спросила Изенда, протягивая Уиллу бурдюк.

— Держимся.

Он сделал несколько глотков, вернул бурдюк и осмотрелся. Большая часть помещения тонула во мраке. Мерцали лишь несколько свечей. Уилл пробыл здесь совсем недолго, но ему уже стало душно, а как же люди находятся тут семь дней и ночей, прижавшись друг к другу среди мешков с зерном и бочек с элем, дыша спертым воздухом? Раздался еще один глухой удар, и младшая племянница Уилла поморщилась. Он наклонился и ущипнул девочку за подбородок.

— Не бойся — стены такие же крепкие, как и земля, на которой построены.

Элис слабо улыбнулась и положила голову на плечо матери.

— Тебе надо перевязать руки, — сказала сестра.

Уилл пожал плечами. Он даже не помнил, когда содрал кожу на костяшках.

— Ничего.

— Вы там присматриваете за Дэвидом?

— Не беспокойся. — Уилл слабо улыбнулся. — Наш рыцарь все рвался наверх, но Дункан оставил его во дворе. — Он начал подниматься. — Мне пора.

Изенда схватила его запястье.

— Береги себя тоже.

Он кивнул и сжал ее руку. Затем медленно направился к лестнице, стараясь ни на кого не наступить.

Во дворе столбом стояла пыль, но дышалось много легче, чем там внизу. Почти все пространство заполняли люди, нашедшие убежище в замке: пастухи, крестьяне, торговцы. Из большого зала выходили рыцари, спешно надевали доспехи. Между ними двигались гонцы, доставляющие приказы защитникам на стенах. Под свесами крыши резиденции констебля на койках лежали раненые. Среди них метались два лекаря с серыми изможденными лицами, то и дело крича помогающим женщинам принести еще воды или позвать священника. У часовни Святой Маргариты всю землю покрывали мертвые тела. На некоторых набросили мешковину, другие лежали открыто. Над ранами витали черные облака мух. Сильно обезображенных спрятали от людских глаз в часовне.

Уилл поднимался на бойницы, стиснув зубы. Обстрел стен из осадных орудий продолжался. Время от времени раздавались крики. Под ногами у воинов бегали мальчики, хватали упавшие стрелы и несли наверх лучникам.

Кое-где валялись свежие трупы, но ни у кого не было времени их убрать.

Уклонившись от пролетевшего рядом большого валуна, Уилл преодолел последние пролеты. Наверху только что с шумом выбросила заряд баллиста. Управляющие ею воины оглянулись на Уилла. В начале осады они все выглядели разными, но теперь стали неотличимы один от другого. Лицо каждого густо покрывала каменная пыль.

Уилл взялся помогать двоим нести камень, взятый из кучи рядом с баллистой. Куча уменьшалась. А этот камень недавно прилетел оттуда. Теперь его посылали назад. Воины отошли в сторону, и командир махнул рукой.

— Огонь!

Брус качнулся, приводя в действие баллисту. Камень скрылся из виду. Уилл подбежал к бойнице понаблюдать за его движением. Валун упал в траву у подножия замка и покатился вниз, не причинив врагам никакого вреда. Взгляд Уилла двинулся дальше, к шести огромным требюшетам. Ждать пришлось недолго. Вскоре один пустил в стену ответный камень. Эти машины появились здесь неделю назад с английским войском. Каждую тащили двадцать волов.

В требюшетах использовались не лунки, а пращи. И они били намного точнее, чем баллисты шотландцев. В самом начале защитники замка смеялись, не веря, что англичане смогут перебросить через стену хотя бы один камень. Но когда требюшеты установили на высокие башенные платформы, которые быстро возвели, загородившись щитами, им стало уже не до смеха. Лучникам не удалось поджечь пропитанное уксусом дерево. Конечно, шотландцы могли полюбоваться на свою единственную удачу — поверженную башню, раздавившую под собой требюшет, когда в нее удачно попали три больших камня. Это случилось на второй день осады, но больше везение не повторялось и потому не утешало.

Вдалеке располагалось множество шатров. Над самым большим, с голубыми и белыми полосами, развевался красный флаг. Уилл знал — на флаге вышиты три золотых льва. Шатер находился далеко за пределами досягаемости, но он все равно продолжал в него целиться всю неделю, по-детски надеясь, что достаточно только очень захотеть и дальностью полета камня можно увеличить усилием воли. Один счастливый выстрел, одно даруемое Богом чудо — и все будет закончено.