Реквием

– Сама увидишь.

– Уехал в Дублин и вернулся с татуировкой!

Все следующие дни Кейти не могла удержаться, чтобы не ковырять потихоньку засохшую корку длинными наманикюренными ногтями. Наконец корка полностью отвалилась.

– Это же священные цвета! – прошептала Кейти.

Насчет священных цветов Том ничего не знал. Татуировка представляла собой алое сердце, сверкавшее на фиолетово-сером фоне. Вокруг него извивалась надпись, сделанная золотистыми буквами: «КЕЙТИ. ВЕЧНАЯ. ЛЮБОВЬ».

Кейти была одновременно в смятении и восторге. Она качала головой, не веря своим глазам, и делала это в течение следующих десяти лет всякий раз, когда видела татуировку.

Том оделся. Шерон уже ушла на работу. С час он бесцельно слонялся по квартире, затем решил навестить Давида. Ему было жаль больного старого еврея в мешковатых брюках с поясом, завязанным узлом. В таком месте старый человек вроде Давида может запросто преставиться – и никто не заметит этого. Уж где-где, а в этом городе надо было о нем позаботиться, решил Том.

– Не забудь, что завтра пятница, – сказала Шерон накануне.

– И что?

– Мусульмане не работают по пятницам, так что все арабские магазины закрыты, автобусы и такси не ходят. По субботам не работают евреи. А христиане отдыхают в воскресенье.

– Ну, это же не весь город сразу.

– Ну да.

Давид, как обычно, мыл посуду на кухне.

– Том! А мне сказали, что вы съехали. – Его настроение вроде бы улучшилось, хотя вид был все же довольно бледный.

– Да, съехал. Вчера я заходил к вам, чтобы сказать об этом. Сегодня вам лучше?

– Месье, простите меня, пожалуйста. Похоже, я очень виноват перед вами.

Затем он попросил Тома сходить в булочную за пахлавой, а сам тем временем заварил кофе и пригласил Тома в свою комнату.

– В чем это вы передо мной провинились?

– Сначала покушайте!

Когда пахлава окончательно склеила у Тома все внутренности, Давид объявил официальным тоном:

– Том, я ошибочно полагал, что вы умышленно отравили меня мороженым.

Том засмеялся, облизывая пальцы, но, взглянув Давиду в глаза, увеличенные линзами очков, понял, что тот говорит абсолютно серьезно.

– Вы сошли с ума!

– Может, я немного и параноик, но с ума еще не сошел.

– У меня нет привычки травить людей.

– Теперь я это понимаю. Я просто ошибся на ваш счет.

– Но с какой стати кто-то будет вас травить?

– Поверьте, есть люди, которые могут это сделать.

– Но зачем?

Давид встал и открыл шкаф:

– Свитки, месье. Свитки. – Он извлек из шкафа папки с пергаментами. – И вместе с тем они ничего не стоят.

– Я вас не понимаю.

Давид положил папки на стол и встал около окна, уперев руки в бедра:

– Первые свитки были найдены в сорок седьмом году мальчишками-бедуинами в пещере около Мертвого моря – они хранились там в запечатанных кувшинах. К счастью, мальчишки сообразили, что это, возможно, нечто ценное, и отнесли свитки одному из антикваров в Вифлееме. В течение нескольких лет после этого как археологи, так и бедуины отыскали в соседних пещерах сотни подобных свитков. Да, сотни. Некоторые из них содержали фрагменты из Библии – например, Книгу пророка Исайи, которой было на тысячу лет больше, чем самой древней из известных до этого копий. Встречались в них и различные варианты библейских текстов, и это свидетельствовало о том, что Ветхий Завет был написан задолго до появления этих свитков. Но часть рукописей представляла собой не фрагменты Библии, а самостоятельные произведения – например, «Война сынов света против сынов тьмы» или «Устав о епитимье». Там были тысячи текстов. Среди рукописей находился и так называемый «Храмовый свиток», который был незаконно спрятан человеком, нашедшим его, и в конце концов попал в руки к одному арабскому книготорговцу. Некий профессор Ядин потратил годы на то, чтобы договориться с этим торговцем и вернуть свиток. Тот требовал за него непомерную сумму. А тут в июне шестьдесят седьмого разразилась Шестидневная война.[13] Профессор Ядин был по совместительству крупным военным советником. На третий день войны он узнал, что израильтяне заняли восточную часть Иерусалима, где как раз находился магазин арабского букиниста. Ядин послал в магазин двух офицеров разведки, которые устроили там обыск и конфисковали свиток. Он хранился в коробке из-под туфель «Бата» и был завернут в полотенце и целлофан – можете себе представить? Кроме того, там были найдены три коробки из-под сигар «Карел», где также содержались фрагменты свитков. На крышке одной из коробок были следы пролитого кофе.

– Откуда вам известны все эти детали?

Давид обернулся к нему, но Том уже и сам догадался.

– Я взял себе одну коробку из-под сигар, мой коллега взял другую. Третью, как и коробку из-под обуви, мы честно отдали Ядину.

Том поднялся и подошел к столу с папками. Потемневшие от времени листы показались ему теперь довольно зловещими.

– И вы говорите, что кто-то готов убить вас, чтобы завладеть этими свитками?