Реквием

– Да, не Иисус. Выяснилось, что это, по всей вероятности, родословная мужа той женщины, на которой он был женат. Не удивляйтесь. По всей вероятности, Иисус все же был женат. Христианская Церковь умалчивает об этом в Евангелиях, но в Апокрифах имеются кое-какие намеки и даже прямые свидетельства этого. К тому же Иисус был раввином, и было бы очень странно, если бы он оставался холостым.

– Магдалина? – прошептал Том.

– Мария Магдалина, – подтвердил Ахмед. – Я так думаю. Автор рукописи, несомненно, женщина, но она не называет себя.

– Продолжай…

– Вы помните, что у Иисуса был брат?

– Иаков, – откликнулся Том. – В Евангелиях говорится, что у него был брат Иаков.

– Совершенно верно. Но автор манускрипта, кто бы это ни был, сначала вроде бы выступает как враг Иакова. Она относится к нему без уважения и не называет по имени, отзываясь о нем как о «Трудном» и «Противоречивом». Однако интерпретировать ее слова приходится с большой осторожностью, потому что текст написан своего рода кодом. Похоже на то, что автор заключила своеобразный союз с этим «Трудным», то есть Иаковом, против врага, которого она называет «Лжецом» или «Лживым учителем». Они вели нешуточную борьбу по поводу некоего нового религиозного учения. От всех этих условных имен – «Лжец», «Враг», «Праведник» и так далее – можно свихнуться, потому что неясно, о ком идет речь, и к тому же они меняются в зависимости от того, говорится ли о прошлом или о будущем. Плюс замечательные особенности иврита, где одинаково пишется «Учитель убил его» и «он убил Учителя», так что понимай как хочешь. Приходится переводить по контексту. Я зачитаю вам отрывок, в котором я для ясности сгладил все двусмысленности.

Ахмед отыскал на письменном столе листок бумаги со множеством вычеркнутых строк и исправлений. Он прочитал им вслух:

– «Когда победы Истины Смоковницы из-за Лживого не удалось добиться, брат Праведного Учителя вступил в сговор со Лживым языком, и стороны Востока и Запада объединились против всех. Его брат и Лжец подошли ко мне около могилы. Но я не узнала его. Потому что он вступил в сговор со Лживым языком, который приказал переломить ему голени. Смоковница была полита животворной влагой, с учетом всех предсказаний, у корней. Но не исполнилось».

Тома пробрала дрожь.

– Мария Магдалина. Сцена в саду около могилы, когда она не узнает воскресшего Христа.

– Смоковница, – заметил Ахмед, – дает плоды не сразу после посадки. Сначала дерево должно вырасти, а растет оно медленно. Автор манускрипта вместе с сообщниками пытался сделать так, чтобы предсказания сбылись. Она была замужем за главным героем всей этой истории.

– Каким героем? – спросила Шерон. – И что за предсказания?

– Все это есть в Ветхом Завете. Страждущий Слуга Божий, Исцелитель, Мессия на осле. Послушайте вот это: «Сиккари, который помогал осуществить план Мага, убил себя с горя. Совет двенадцати распался. Я не захотела общаться с фарисеями, которые казнили Праведного Учителя. Моего мужа. Моего Учителя. Мою жизнь»… Тут, конечно, много темных мест, – заметил Ахмед, – но ясно, что был план сделать так, чтобы предсказания сбылись, однако он был сорван самым плачевным образом. Все пошло не так, как было задумано, запуталось, и в результате Праведный Учитель был казнен. После этого некий человек, по-видимому Иаков, и другой человек, «Враг», «Иерусалимский Лжец», объединили силы и попытались привлечь автора рукописи к новому движению, но им это не удалось.

– Да, – сказал Том, встал и, подойдя к столу, взял свиток. – Они переломили ему голени, когда он был на кресте. Он не должен был умереть. Он должен был выжить и затем вернуться – якобы с того света.

– Ты опережаешь меня, – сказал Ахмед. – Но именно это предполагается в данной рукописи. Помните Лазаря? Вся история с ним была сфабрикована. Он принял какое-то снадобье – возможно, легкий яд, позволявший симулировать смерть. Все, что надо было сделать, – продержать его живым до тех пор, пока они не выведут яд из организма. В свитке упоминается алоэ и мирра. Сок алоэ – сильное слабительное, а мирра размягчает содержимое кишечника и облегчает его прохождение.

Том помахал свитком под носом у Шерон:

– Ну вот, опять будешь говорить, что все это только у меня в голове, что это мои галлюцинации? Что все дело только в моем чувстве вины, и если я буду говорить с тобой об этом, то все исчезнет? Вот, здесь это все написано! Откуда я мог это знать? Откуда?

– А что ты знаешь? Ничего, – ответила Шерон.

– Я знаю, что он не должен был умереть. Они хотели договориться с римлянами, чтобы ему не ломали кости, но это не удалось. Они хотели возглавить движение, но действовали неудачно. Все сводилось к этому плану, но он был сорван.

– Успокойся, – вмешался Ахмед. – Ты слишком возбужден. Ты пугаешь бедного старого Ахмеда. Сядь. Выпей пива. Покури что-нибудь. Только успокойся. – Том положил свиток на стол и снова сел на свою подушку, обхватив голову руками. – Ну вот, так-то лучше, – сказал Ахмед. – А теперь скажи, откуда ты все это знаешь.

Том посмотрел в бархатные глаза Ахмеда:

– Моя джинния сказала мне это.

39