Реквием ангела, исповедь демона

— Я понимаю, стоит стражам проявить какую-либо активность, как уже начинают ползти разговоры о Тентеле. Но и в этот раз слухи беспочвенны. Цели, с которыми Катрина находилась в Калининграде последние недели, соответствовали идее нашей безопасности и благополучия. Самоотверженность, с которой она выполняла свой долг, сложно переоценить. Катрине удалось выявить и предотвратить на нашей территории деятельность организации, чье вмешательство в наши интересы нами не приветствуются. Подчеркиваю, успешно предотвратить. И потому нашему спокойствию более ничего не угрожает. Мы все можем вести привычный образ жизни, — выразительно прибавил Виктор. — Представители клана стражей скоро вернутся в Сербию, а пока они гостят у нас, прошу оказать им гостеприимство, и предлагаю поднять бокалы в их честь.

В воздух торжественно взмыли бокалы. Подданные Вормана с почтением наклонили головы, приветствуя Зана Вэллката.

— Лорд-маршал Вэллкат, это в вашу честь, — этими словами Виктор завершил речь и вернулся в свое кресло.

— Отрадно, что всё улажено, — легковесно воскликнула Фелиция, когда Виктор закончил.

Она наполнила свой бокал, вежливо улыбнулась Джареду и Митре, и оставила их одних.

— Что ж, вот она, официальная версия, — проговорила Митра вполголоса, комментируя заявление Виктора.

Джаред кивнул и, дождавшись, когда Фелиция отойдет подальше, прибавил:

— Неплохо. Довольно ловкая получилась речь. Теперь любая другая трактовка станет завуалированным обвинением лорда-маршала во лжи. Кто дерзнет?

— Да, это остудит пыл излишне болтливых особ, — согласилась Митра и натянуто улыбнулась через весь зал Инге.

Всеобщее настроение после речи Виктора переменилось. Заразительное спокойствие Виктора передалось слушателям. И тревожная сцена извлечения пуль, развернувшаяся час назад в столовой, стала забываться.

Причин для настороженной отстраненности между подданными Вормана и Вэллката больше не осталось. Представители двух неизменно дружественных кланов охотнее принялись общаться друг с другом, обмениваясь взаимными любезностями за непринужденными беседами.

Неожиданно говорившие смолкли и прислушались.

Где-то в доме громоздко скрипнула дверь в подвал. Свечи дрогнули от сквозняка. Легкие мокрые шаги донеслись с лестницы и медленно проследовали на второй этаж, а затем стихли.

То, чего все ждали, свершилось.

[1] Не удивительно (серб.). Здесь и далее примечания автора.

Глава 2. Дневник фотографа

Знать — несчастье, но отказаться действовать — преступление, когда знаешь, что надо делать.

Жорж Санд

Информация, которой я обладаю, может стоить мне жизни.

Я стал свидетелем и непосредственным участником событий, в результате которых погибло много людей. Лишь я один знаю, что за минувшим криминальным кошмаром стоит нечто большее и куда более опасное.

За волной кровопролитных преступных разборок, прокатившихся по Калининграду, таится тайна самой смерти.

В ту ненастную ночь я вернулся на попутной машине.

Не помню, как, но я выбрался из леса на обочину шоссе. Было темно хоть глаз выколи. Чудом мне удалось пробраться сквозь дебри. Продолжал лить дождь. Я весь в крови и грязи. В столь поздний час машины проезжали мимо, не останавливаясь. Меня никто не хотел подвозить. Путь до дома предстоял не близкий, но я не думал об этом. Я просто брел по обочине и не мог выбросить из головы всё, что случилось, постоянно оглядываясь в ожидании опасности.

Всё, что произошло, должно было оказаться лишь кошмарным сном. Но оно случилось на самом деле. Я видел всё своими глазами, а раны на моем теле подтверждали случившееся.

Я верил и боялся. Куда сложнее было осознать, что я до сих пор жив. Что мне дали уйти.

Я запомнил их имена. Необычные и странные.

Джаред, Митра, Элиен. Зан Вэллкат.

Их движения отличались. Это были животные в теле людей. Призраки во плоти.

Я никогда не забуду того мгновения. В ту секунду, когда её отец наставил на меня ствол пистолета, и я подумал: это конец. Эта мысль в тот момент казалась такой естественной.

Смерть была естественной…

Пока я шел по обочине шоссе, согнувшись от холода, рядом остановился фургон. На вид добродушный водитель сказал, чтобы я залезал в кабину. Мол, так и простудиться недолго. Преодолевая боль, я взобрался внутрь, где было тепло и несло дешевым куревом.

Водитель, плотный бородатый мужик в красной фланелевой рубашке, напоминавшей мне о крови, пару раз пытался завести разговор на отвлеченные темы, но я был не в состоянии поддерживать беседу.

Мой вид не мог не вызывать вопросы и обеспокоенность.

Проехав ещё немного в тишине, он заговорил вновь. На этот раз не о дрянной погоде и не об идиотах на легковушках, которые не выключают дальний свет. Его прокуренный голос зазвучал доверительно серьезно:

— Давно идешь? Похоже, у тебя была безумная ночка. Если надо кому-то позвонить, телефон есть. Вон он лежит.

Я по-прежнему не желал поддержать разговор.