Реквием. День гнева

Алекс не был подавлен. Видимо, проиграть Вике в честном поединке в их семье было нормой. Он даже поздравил ее с заслуженной победой, и потом они болтали как ни в чем не бывало.

Остаток дня все были исключительно милы с Евой, и на краткий миг она вообразила, что они найдут общий язык. Но закончился день, и вместе с ним ушли радужные надежды. В сумерках мир растерял свое дружелюбие. Длинные тени тянули к Еве крючковатые пальцы. В темных углах затаилось неведомое зло. Ева кожей ощущала его присутствие. Оно поджидало удобного момента, чтобы выползти, схватить ее и утащить к себе в логово.

Напольные часы на первом этаже пробили двенадцать ночи. От ударов дом содрогнулся, будто в конвульсиях. Как только стих последний удар, Ева встала с постели, натянула черные джинсы и топик в тон, собрала волосы в конский хвост. Кинув взгляд в зеркало, Ева удовлетворенно кивнула. В этой одежде она будет незаметна в темноте.

Она прокралась в библиотеку. Знание скрипучих половиц помогло миновать угрозу. Отворив окно, она свистнула, и из кустов вынырнул Рома. Не без помощи Евы он взобрался на подоконник, и она знаком велела следовать за ней.

— Я все еще считаю нашу затею дурацкой, — прошептал Рома ей в спину.

— В таком случае что ты здесь делаешь?

— Не мог же я бросить тебя одну!

Другого ответа она не ждала.

Они без приключений добрались до кабинета. Ева положила ладонь на ручку и мысленно взмолилась: «Пусть дверь будет не заперта!». Рассчитывать на подарок небес было глупо, но − удивительно! − дверь открылась.

— Оставайся здесь, — приказала она Роме, а сама ступила в святая святых.

Она не была в кабинете со дня похорон матери. Сергей изменил обстановку, переоборудовав кабинет по-своему вкусу. Он купил огромный стол, удобное кресло и перенес телевизор. Позади стола висела картина, которой раньше здесь не было. В темноте изображение было не разглядеть. Кажется, на картине присутствовали лошади, но Ева не стала бы это утверждать.

Первым делом она направилась к телевизору. С тех самых пор как она подслушала разговор Сергея с ящиком, он не давал ей покоя. Отыскав пульт на подлокотнике кресла, она нажала кнопку включения и вырубила звук. Пока Рома стоял на страже, Ева чувствовала себя в безопасности. Он предупредит, если на горизонте кто-нибудь появится.

Экран загорелся. Мягкий свет залил комнату. Шло одно из многочисленных ток-шоу, и Ева переключила канал. Она не успокоилась до тех пор, пока не прошлась по всем доступным каналам и не нажала все кнопки на пульте. Но той единственной, открывающей доступ к заветному центру связи, не нашла. Может, прав Ромка, и ей все привиделось?

Ева оставила телевизор в покое, но не выключила его. Экран давал свет для ориентировки в кабинете. Следующим пунктом в списке мест обязательных для осмотра значился стол. Она выдвинула первый ящик доверху набитый бумагами. В одиночку ей было не справиться.

Ева выглянула в коридор и не сразу приметила таящегося в тени Рому. Парень умел маскироваться. Жестом пригласив его войти, она скрылась в кабинете.

— Помоги мне разобраться с бумагами, — Ева выложила содержимое ящика на стол. — Одна я провожусь до утра.

— Кто нас подстрахует?

Ева махнула рукой:

— В это время все спят.

Они просматривали бумаги, но ничего кроме счетов в столе не обнаружили. Осталось проверить последний ящик четвертый по счету. Надежда отыскать что-то стоящее угасала с каждой минутой.

Ева вывалила документы из ящика на стол и принялась за дело. Она читала каждый документ, подставляя его под свет телевизионного экрана. Взяв очередной листок, пробежала строки глазами. Платежка из банка. Ева потянулась отложить лист в стопку просмотренных бумаг, когда номер счета заставил ее передумать. Она знала этот счет. Он принадлежал им с матерью. Сперва Ева решила, что Сергей нагло пользуется ее деньгами, но при виде даты задумалась. На бланке значился февраль — мама была жива. Перечитав документ, она поняла, что сумму в двадцать тысяч долларов не сняли со счета, а зачислили. Отправителем был Сергей Рогозин. Получалось, на деньги того самого Сергея Рогозина, которого она считала самозванцем, они с матерью жили все эти шестнадцать лет.

— Смотри, — Ева протянула лист Роме, — если я правильно поняла: Сергей содержал меня и мать. Зачем ему это нужно?

Рома изучил документ и предположил:

— Может, ты и правда его дочь? И он просто перечислял твоей матери алименты?

— Это какую зарплату надо иметь, чтобы позволить себе алименты в размере двадцать штук баксов?

— Чем ты на этот раз недовольна?

— А чему мне радоваться? — Ева забрала бумаги у парня. — Мы снова в тупике. Раз уж у папаши столько денег, на кой ему меня грабить? Он сам кого хочешь озолотит.

— Выходит, дело не в деньгах.

— Спасибо за подсказку, капитан очевидность, — она кисло улыбнулась. — Скажи тогда в чем?

— В тебе.

Ева открыла рот, поспорить, но нечто необъяснимое во взгляде Ромы, заставило ее промолчать.