Реквием души (ЛП)

Айви сдерживала стоны, пытаясь подавить любой звук, а я лишь шире раздвинул ее бедра, наслаждаясь вульгарностью позы. Одной рукой я сжимал ее ягодицу, удерживая на месте, а другой скользнул выше, нащупав грудь сквозь шелк. Айви уже намокла для меня, я слышал слабые приглушенные матрасом стоны сдерживаемого удовольствия, пока поедал ее с аппетитом изголодавшегося мужчины.

В голове всколыхнулась мысль, что это неправильно. Меня не должно заботить ее удовольствие. Но начав, я, казалось, уже не мог остановиться. Мне нужно было слышать стоны Айви. Чувствовать, как она сжимала свои ослабевшие и дрожащие бедра. Улавливать почти безмолвные мольбы, пока я все ближе и ближе подталкивал ее к пропасти. Опасной для нас обоих.

Айви старалась бороться с неизбежным, даже когда ее тело напряглось, напомнив мне натянутую струну. Я почувствовал языком первое сокращение мышц. Айви буквально рухнула плечами на кровать, когда оргазм полностью завладел ею. Миниатюрное тело стало сотрясаться от спазмов, а я все продолжал усиливать ее ощущения, пока она больше не смогла это выносить, начав качать головой.

– Пожалуйста, – взмолилась Айви.

Я усмехнулся, наслаждаясь вкусом ее удовольствия, а после повернулся к внутренней стороне бедра Айви и прижался к нежной плоти губами. Она вздрогнула, после чего окончательно свалилась на кровать и оглянулась на меня через плечо.

Когда я медленно задрал сорочку и нежно провел ладонью по ее заднице, на лице Айви отразилась смесь незнакомых мне эмоций. Она знала, что лучше не смотреть на меня так пристально, но, похоже, ничего не могла с собой поделать.

– Я все равно тебя ненавижу, – прошептала Айви.

– Этого следовало ожидать, – я прикрыл глаза и ощутил муку, не похожую ни на что, испытанное мною ранее.

В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками нашего дыхания. Ее веки стали тяжелеть, и у меня больше не было причин оставаться. Однако я еще не готов был уходить. Потому просто сидел, поглаживая ее бедра. Изучая изгибы тела. Пытаясь разобраться в бушующей внутри меня буре.

Мне хотелось знать, носила ли уже Айви моего ребенка. Я желал безраздельно владеть своей женой. В том числе изнутри. И больше всего на свете я мечтал сейчас о ребенке. Это желание изрядно меня нервировало.

Я вернулся мыслями к празднику. Это будет наше первое публичное появление после свадьбы. Мерседес должна была ее подготовить. Однако я все еще испытывал сомнения насчет готовности Айви.

– Завтрашний вечер, – пробормотал я. – Уверен, мне нет нужды говорить, насколько он важен.

– Я хорошо осведомлена об этом, – она снова бросила на меня взгляд через плечо.

Смотря Айви в глаза, я захотел сказать ей, что завтра Мерседес, наверняка, потребуется ее поддержка, хотя она никогда в этом не признается. Сестра впервые увидит ван дер Смита с его новой женой, а потому могут возникнуть некоторые сложности. Однако Мерседес никогда мне не простит, если расскажу Айви столь интимные подробности ее жизни. Она не любила показывать кому-либо свою уязвимость.

Мне нужно будет зайти к ней сразу после Айви. Молчание затянулось, но я знал, о чем хотел спросить. Однако подозревал, что жена закроется, стоит мне только заговорить о ее брате.

Как только я все же нашел в себе силы, чтобы поднять эту тему, в дверь постучали. Было поздно, к тому же все мои люди знали, что не следовало прерывать меня, когда я был у Айви. Если только не произошло нечто очень важное.

Айви села и посмотрела на дверь, а я поднялся и пошел открывать позднему посетителю. За дверью обнаружилась Антония в пижаме и с виноватым выражением лица.

– Простите за беспокойство, сэр, – произнесла она устало, – но вас ожидает в кабинете один из ваших людей. Он сказал, что дело срочное.

Я кивнул и отпустил ее, а потом оглянулся на свою жену. Нашему разговору придется подождать до другого раза.

– Ложись спать, Айви.

Она натянула одеяло, чтобы прикрыться, и на краткий миг встретилась со мной взглядом.

– Ладно.

Айви

Я села, смотря вслед уходящему Сантьяго. Дверь позади него закрылась с тихим щелчком. Я подождала, ожидая услышать, как провернется замок, но этого не произошло.

Интересно, кто мог прийти к мужу так поздно ночью? Что могло быть столь срочным?

Откинув одеяло, я натянула халат, прекрасно сознавая, что между ног у меня по-прежнему влажно. Я постаралась не думать о том, что только что сделал Сантьяго. Не вспоминать ощущения от прикосновений его языка. Того, что он просунул его внутрь меня.

Он чудовище. Это единственное, что я должна была помнить о муже.

И находить утешение в словах брата.

Подойдя к двери, я прислонилась к ней ухом. Однако Сантьяго обычно передвигался бесшумно, едва ли издавая звуки, потому я просто ждала, давая ему время уйти, прежде чем решилась выглянуть наружу.

В коридоре было темно и пусто.

Я сделала несколько шагов и чуть перегнулась через перила, посмотрев на первый этаж. Взгляду предстал лишь большой зал, соединяющий разные коридоры, но он был совершенно пуст. А еще там было темно, и даже свечи сейчас не горели.