Реквием души (ЛП)

Словно решив прервать тишину, Сантьяго развернулся к своей коллекции, взял тонкую длинную трость, четки и пошел ко мне. Склонив голову набок, он постучал концом трости по моим сцепленным рукам. Я и не обратила внимание, что сцепила их в молитвенном жесте.

– Привычка, – произнес Сантьяго.

Я кивнула, хоть он и не спрашивал.

В следующий миг муж надел четки мне на шею. Бусины показались холодными и тяжелыми. Словно каждая из них весила слишком много.

– Ты не ходишь в церковь. И не была на мессе уже полгода.

– Как ты узнал?

– Думаешь, за тобой никто не следил? – Сантьяго стал кружить вокруг меня, а я поворачивала голову, то вправо, то влево, чтобы следить за его движениями.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Потому что я знал, что со временем ты станешь моей, – он все продолжал кружить вокруг меня.

– Почему я?

– На этот вопрос я сейчас не отвечу, – Сантьяго снова остановился передо мной. – Тебе больно? На коленях?

Я кивнула.

– Тебе нравится это ощущение?

Я покачала головой.

– Ты уже влажная?

На этот вопрос я не ответила.

Сантьяго ухмыльнулся и снова начал ходить вокруг.

– Если собираешься наказать меня этой штукой, то вперед. И покончим с этим.

В следующий миг я услышала свист, а потом завалилась вперед, уперев руки в пол, когда подошвы ног пронзило резкой болью, сродни агонии. И прежде чем я успела смириться с первым, меня пронзил второй удар. Я разрыдалась, и на несколько секунд даже забыла, как дышать.

Сантьяго присел позади меня. Я все еще задыхалась, когда он намотал на кулак четки и потянул мою голову назад к своей груди.

– Ты не отдаешь тут приказов.

Я вцепилась в его предплечье, кое-как стараясь дышать. Грудь высоко вздымалась.

Чуть раньше я находила его нежным, даже добрым. Почти. Узнав, что я не ела, Сантьяго расстроился. А потом, промывая татуировку, касался меня даже ласково. Потому, когда он просунул руку под сорочку, я прильнула к нему.

– Тебе понравилось?

– Нет! – я замотала головой.

Сантьяго опустил руку с тростью мне между ног и грубо схватил меня. Наверное, стоя перед алтарем на коленях и откинувшись назад я выглядела тут совершенно неуместно. Особенно с раздвинутыми коленями, выставляя себя напоказ.

– Ты насквозь промокла.

Я не знала, нарочно ли Сантьяго вдавил трость между половых губ.

– Но я отнюдь не собирался доставлять тебе удовольствие, Айви, – продолжил он, поднимая влажную ладонь по мою животу и чуть выше.

– Пожалуйста, не надо, – выдохнула я, потянувшись к себе между ног, когда ощутила, как по нежной коже заскользили шипы. В школе меня лишь однажды ударили этой тростью, и никаких шипов на ней я не помнила.

– Уже лучше. Мне нравятся твои мольбы. А сейчас сложи руки для молитвы и выпрямись, встав на колени.

– Пожалуйста, – я вытянула шею, чтобы посмотреть на мужа.

Он приподнял брови, будто ожидая, когда я последую его указаниям.

Я выполнила их, но все равно ждала неприятностей.

– Завтра ты будешь чувствовать мою трость на каждом шагу.

Я смотрела на алтарь, но зрение затуманивали слезы.

– Знаешь, чего ожидал от меня отец? – начал Сантьяго, снова начав ходить вокруг меня.

Я качнула головой и шмыгнула носом, гадая, что было хуже: ожидание удара тростью или сам удар.

Остановившись передо мной, он оглядел меня и просунул свое орудие пытки мне между ног.

Я напряглась.

– Большего, чем я был способен дать, – отозвался Сантьяго, отстраняя трость. – Я провел бесчисленные часы, стоя тут, совсем как ты. И не рыдал, когда он полосовал мне спину тростью. Даже носом не шмыгнул, когда ступни горели, и с каждым шагом я чувствовал, как от них отходила кожа.

Я приоткрыла рот и бросила взгляд на фотографию сурового мужчины, стоявшую на алтаре, а потом снова посмотрела на мужа. Я попыталась представить его маленьким мальчиком, стоявшим тут на коленях. Мой собственный отец никогда не поднимал на меня руку. А мать не была способна на столь просчитанные наказания. Лишь на импульсивные. И я имела дело только с последствиями мгновенно вспыхнувшей неконтролируемой ярости неудовлетворенной женщины.

– Мне очень жаль, – проговорила я, когда он снова оказался передо мной. – Я буду носить четки. Как ты и просил.

Сантьяго снова зашел мне за спину.

– Прошу, не нужно, – взмолилась я. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы и дальше сидеть на коленях неподвижно, подавляя желание встать и прикрыться.

– Наклонись вперед и упрись руками в пол.

Я оглянулась на Сантьяго, и через мгновение выполнила его требования. Уперлась ладонями в пол, встав в совершенно незащищенную позу. Ожидание последующей боли перекрывало унижение.

Когда Сантьяго снова просунул трость мне между ног, я вскрикнула. Однако бить меня там он не стал. Лишь постучал, понукая раздвинуть ноги шире.

– Вот так, – произнес он, наконец, удовлетворившись моим положением. Я была уверена, что теперь ему было видно абсолютно все. – Не двигайся.

Я услышала его удалявшиеся шаги, а потом он сел на скамью, прислонив к ней трость со стороны прохода. Осмелившись бросить на него открытый взгляд, я поняла, что Сантьяго сидел и наблюдал за мной.