Реквием души

Я опустил ладонь на ее голову, прижав Айви щекой к деревянной поверхности, пока другой рукой резал ткань. Это было сущим безумием, к тому же сложно, поскольку Айви извивалась изо всех сил, но вскоре ее ночная сорочка и трусики были изрезаны в клочья и лежали на полу.

Повисшую следом в кабинете тишину нарушало лишь наше неровное дыхание. Выдернув из ящика стола линейку, я провел ею по обнаженной коже на заднице Айви. Жена тут же вытянула шею, пытаясь разглядеть, что я делал, потому я убрал волосы ей на глаза.

– Ты потеряла привилегию видеть, – рыкнул я.

Линейка ударилась о ее ягодицы со звуком, эхом отразившимся от стен, но вскоре его заглушил крик Айви.

– Сантьяго!

– Это за то, что шныряешь там, где тебе не велено.

Хлоп. И еще один вопль донесся до моих ушей.

– Это за выпивку, ведь ты прекрасно знаешь, что я пытаюсь засунуть в твою утробу ребенка.

Хлоп. На этот раз с губ Айви слетел лишь тихий всхлип. На стол закапали слезы.

– А это за то, что ты чертова Морено.

– Прекрати, – она извивалась под тяжестью моей ладони, пока не выгнулась так, чтобы оцарапать ногтями мою руку.

Я охнул от боли, поскольку Айви угодила в очередной мой шрам. Моя секундная слабость придала ей мужества, и она ударила меня пяткой по голени.

– Мать твою! – прошипел я сквозь зубы и снова опустил линейку на задницу Айви. – Ты мне подчинишься.

– Никогда! – выкрикнула она.

Я бил ее снова и снова, сила ударов отдавалась мне в руку. Айви боролась со мной, не переставая и изо всех сил собирая оставшуюся волю. Однако она не могла сравниться со мной ни по силе, ни по размеру. В конце концов, даже линейка треснула, не выдержав моего гнева.

По прекрасному лицу Айви текли горячие слезы, когда я отбросил уже ненужный инструмент и посмотрел на жену сверху-вниз. Моя грудь высоко вздымалась. Я хотел сломить ее, но все же не преуспел. Даже когда она плакала, глядя в стол и отказываясь смотреть на меня, я чувствовал ее решимость противостоять мне до конца. Словно ей было это под силу.

Это разожгло пламя моей ярости и пробудило какую-то потребность, суть которой я даже не смог определить. Я не понимал, чего добивался, когда провел пальцами по красной коже на ягодице. Линии поверх нежной плоти смотрелись так красиво. Я бы даже осмелился сказать, что никогда прежде не создавал ничего прекраснее. Однако Айви больше не выгибалась под моими прикосновениями. Не пыталась выбраться из-под моего веса. Она вообще больше не боролась. Словно... отключилась. Айви смотрела в стену пустым взглядом, но никогда она еще не выглядела такой упрямой. Жена явно не раскаялась. Внутри вдруг родилась потребность нежно прикоснуться к ней. Чтобы вернуть к жизни. Но это полный бред.

– Умоляй простить тебя, – потребовал я.

Айви не ответила. Я сжал в ладонях ее задницу и снова повторил свой приказ. В тоне явно чувствовалась угроза. Но жена снова промолчала. Я обнаружил, что ее молчание раздражало меня куда сильнее всего прочего. Это откровение лишь усилило мое разочарование.

Похоже, я был слишком мягок с Айви, потому у нее создалось впечатление, что она могла игнорировать мои требования. Она потеряла свою цель. Сбилась с проложенной дороги. Ради которой и прибыла сюда. Однако после сегодняшней ночи она все поймет.

Когда я перекинул Айви через плечо и понес по коридору и вверх по лестнице в ее комнату, она не протестовала. Вероятно, подумала, что я с ней закончил. Что сегодня наказаний уже не будет. Я понял это по ее успокоившемуся дыханию. А когда я поставил Айви на ноги, она с тоской посмотрела на свое убежище в виде кровати. Однако когда я заставил ее опуститься на декоративный ковер, Айви снова напряглась.

Я подошел к небольшому комоду и достал все необходимое. Когда я вернулся с веревками и опустился рядом с ней на колени, Айви снова перешла к своему любимому занятию. Бросила мне вызов. Однако, будучи куда сильнее нее, я не дал ей сбежать и связал от запястий до лодыжек. К тому времени, как я с ней закончил, на Айви уже были слепая маска, а также ошейник и цепь, которые я использовал в день свадьбы. Потом я направился за своим плащом и маской, оставив ее молча молить о спасении.

Десять минут спустя мы уже сидели на заднем сидении «роллс-ройса», водительское кресло занял Марко. До резиденции «I.V.I. » мы добрались довольно быстро. Сняв путы с запястий и ног Айви, я вывел ее из машины, завернутую в покрывало, и подтолкнул вперед. Во дворе я заметил несколько попивающих алкоголь мужчин, но, поняв, куда мы с Айви направлялись, они довольно быстро отвели взгляд.

Наши личности были скрыты масками. Потому, когда мы вошли в тускло освещенный коридор, ведущий в пристанище разврата, то смешались с толпой.

Охранник распахнул перед нами тяжелую дверь, пропуская нас внутрь. Когда до нас стали доноситься звуки, наполнявшие пространство, Айви нерешительно замедлилась. Хлысты. Цепи. Рычание. Женские стоны. Тихая зловещая музыка.

– Сантьяго? – она обернулась и прижалась ко мне, словно я мог стать ее спасителем. И это к тому самому мужчине, который погубит ее. Мужчине, от которого Айви следовало бы бежать.