Реквием линкору «Тирпиц»

— На корпусе повреждений нет, и оба двигателя в порядке. Так что пойдем в надводном положении, — возразил Плейс.

«Пдинихтис» появился на водной поверхности в 90 метрах от сети заграждения. В тот же момент легкая артиллерия и крупнокалиберные пулеметы корабля открыли по нему огонь, образуя сотни маленьких фонтанчиков вокруг. Осколки и пули стали попадать в корпус лодки, проделывая в нем отверстия… Плейс снова пошел на погружение…

Лодка пошла под водой, но куда, в каком направлении? Выяснить это было невозможно. Сквозь отверстия в лодку начала поступать вода.

— Внимание… Всплываем!

И снова на лодку обрушился град пуль и осколков. Появились новые отверстия в корпусе.

— Погружение!

Лодка ушла на глубину.

— Выбора у нас не остается, — произнес Плейс. — Придется покинуть лодку.

Он посмотрел наверх. А как же им выбраться из люка? Как только лодка всплывет, она снова будет обстреливаться. Ему, как командиру, придется идти на риск первым. И он снял свой белый пуловер.

— Я пойду первым. Замыкающим будет Боб, которому надлежит открыть вентиль…

Боб Айткен головой кивнул в сторону водолазного снаряжения.

— Нет, — сказал Плейс. — У нас уже нет времени. Через несколько минут будут сброшены глубинные бомбы… Внимание, мы всплыли.

Пули вновь забарабанили по железу. Плейс высунул голову из люка, затем приподнялся, держа в руке свой белый пуловер. Плотный огонь продолжался, но он, как по волшебству, оставался целым и невредимым. Махая пуловером, командир крикнул своему экипажу:

— Выходите по одному, я за вами!

Справа от себя он увидел нечто вроде длинного понтона с разноцветными флажками — плавучую мишень. В следующий момент прыгнул в воду и поплыл к понтону, на который и вскарабкался. Повернувшись назад, увидел, как «X-7» исчезла в пучине моря.

Капитан первого ранга Ханс Майер был назначен, как мы уже говорили, командиром «Тирпица» 26 февраля 1943 года. Он не был крепышом, как его предшественник, а напротив — высокорослым, худощавым, элегантным человеком с тонкими чертами лица. Густые брови прикрывали его голубые глаза. У него была только одна рука: левую он потерял в боях со спартаковцами. Он никогда не кричал, не говорил громко. Тембр его голоса был негромким, слегка приглушенным. Тем не менее он знал себе цену. Его авторитет был непререкаем.

Ханс Майер обладал хорошей и основательной профессиональной подготовкой.

В свое время он изучал морскую историю Англии. И доподлинно знал, что его корабль в одиночку с британским флотом метрополии не справится. Дело даже не в том, что у него было более слабое вооружение или что его команда не столь мужественна, как англичане, а в наличии у англичан хорошо взаимодействующих между собой авианосцев, крейсеров и эсминцев. К тому же они обладали более мощными радарами. Как и большинство морских офицеров, он испытывал горечь за недостаточную воздушную разведку и слабое авиационное прикрытие со стороны немецких ВВС. Самолеты Геринга в больших количествах использовались на всех фронтах, но для ведения авиаразведки в интересах «Тирпица» и его прикрытия их было явно недостаточно. «Тирпиц», «Шарнхорст» и несколько эсминцев оставались в одиночестве затерянными в этих северных широтах.

Оба корабля в конце марта 1943 года были по приказу гросс-адмирала Дёница передислоцированы в северные районы Норвегии: «Тирпиц» — в Каа-фьорд и «Шарнхорст» — в Ланг-фьорд. В начале сентября они в сопровождении 10 эсминцев, имея на борту армейские подразделения, взяли курс на Шпицберген с задачей атаковать военные опорные пункты и сооружения противника и уничтожить их. «Тирпиц» обстрелял Баренцбург, использовав впервые свою тяжелую артиллерию по береговым целям. Пехотные подразделения высадились на остров и вместе со специальными командами взорвали склады с боеприпасами и нефтехранилища, а также базы снабжения. Немецкие потери составили 7 человек убитыми. Возвращаясь назад, «Тирпиц» принял на борт тяжелораненых — как немцев, так и норвежцев.

10 сентября корабль стоял на якоре на своем прежнем месте — в конце Каа-фьорда на 70-й северной широте в готовности к атакам морских союзных конвоев. В офицерской кают-компании и в жилых отсеках личного состава с этого времени по непонятной причине, объяснения которой не мог бы дать никто, царило гнетущее настроение, смешанное с чувством неудачи.

Одной из причин такого тягостного настроения могло явиться то обстоятельство, что первый помощник командира, Хайнц Асман, покинул корабль, так как был выдвинут на повышение и попал в непосредственное окружение Гитлера.[57] В лице Асмана, бывшего отличным исполнителем Шопена,[58] Листа,[59] Моцарта[60] и Бетховена,[61] офицерский состав корабля потерял прекрасно образованного, интеллигентного и пользовавшегося всеобщим уважением начальника и руководителя. Вместо него был прислан капитан первого ранга Вольф Юнге, но потеря казалась экипажу все равно невосполнимой.

22 сентября 1943 года температура воздуха составляла 4,6 градуса по Цельсию. Начиналась арктическая зима.