Реквием линкору «Тирпиц»

Ночь он провел в Лунне. Вечером ему передали, что его лондонский шеф, Эрик Уэлш, хочет с ним поговорить. На следующее утро он выпросил на время старенький «Хильман» и поехал вместе с Ларсеном, который уселся на заднее сиденье автомашины в последний момент, в Леруик, чтобы позвонить Уэлшу. Извилистая дорога была в плачевном состоянии, покрытая снегом и обледеневшая, она превратилась в самый настоящий каток. Снег продолжал идти, поэтому Рёрхольт ехал очень медленно. Вдруг перед ним появился встречный автомобиль, водитель которого резко затормозил, из-за чего машину занесло. Столкновения не произошло только потому, что обе они ехали на небольшой скорости. Из встречной автомашины вылез долговязый человек. Это был офицер, судя по всему, высокого ранга.

— Вы ездите как сумасшедший. Кто вы? Предъявите ваши документы!

— Я не уполномочен говорить вам, кто я, и тем более показывать свои документы, — возразил Рёрхольт.

— Ах так! Тогда я вам скажу, кто я. Я — полковник Макензи из «Ройаль скотча». Вы еще обо мне услышите. И выньте, наконец, ваши руки из карманов. Что это за поведение!

Рёрхольт повиновался. В каждой его руке оказалось по «кольту».

— Сожалею, но вынужден просить вас обратиться к моему начальнику, майору Митчелу, — произнес он затем, обращаясь к разъяренному полковнику.

Во время всего этого происшествия Ларсен был нем как рыба.

В воскресенье, 1 февраля, Рёрхольт снова оказался в Лондоне. Но ненадолго…

Глава 4 «ДОБРОВОЛЬЦЫ ДЛЯ ОПАСНОГО МЕРОПРИЯТИЯ»

«Неоценимое наследство (господство на море), рожденное нашим островным положением, не только сохранено в прошлые века, но и упрочено».

Из речи лорда Битта по поводу назначения его ректором Эдинбургского университета 28 октября 1920 года.

Дух Нельсона[16] все еще присутствует в британском адмиралтействе. В парадной форме стоит он на пьедестале на Трафальгарской площади и зорко следит за офицерами и моряками, приходящими туда, чтобы отдавать или получать приказы и распоряжения или просто выполнять ежедневную рутинную работу. Конечно, это только статуя победителя под Трафальгаром, но мимо него обязательно надо пройти, чтобы попасть в цитадель британского морского могущества.

Адмиралтейство является, по сути дела, министерством, портье которого носят якоря на своих униформах. В фойе продолжают стоять громоздкие, обитые кожей кресла, в которых отдыхали прибывавшие по делам капитаны, отстоявшие долгие годы на капитанских мостиках кораблей. Почти все кабинеты здесь украшены портретами знаменитых адмиралов и картинами морских сражений. Само же здание подобно громадному кораблю с низкими переходами, вдоль которых проложены бесчисленные кабели и провода. На крыше установлены антенны приемо-передающих устройств, радиосигналы которых могут принимать даже небольшие суденышки, стоящие на якоре в азиатских или африканских бухтах и реках. Ежедневно над зданием поднимается флаг с такой же церемонией, как это принято на кораблях флота его величества.

С истинно английским спокойствием и непоколебимостью здесь работают адмиралы, офицеры, гражданские служащие и женский вспомогательный персонал.

26 января 1942 года в адмиралтействе ощущалась большая озабоченность. По выражению лиц было ясно, что произошло нечто, выходящее за рамки обычной рутинной работы: в одном из норвежских фьордов находился «Тирпиц», готовый к выходу в море.

17 января объединенный информационный центр поднял тревогу. «Тирпица» не оказалось ни в Киле, ни в Вильгельмсхафене. Он исчез. Безопасность союзных флотов была поставлена под вопрос.

Адмирал, сэр Джон Тови, командующий флотом метрополии, быстро принял необходимые меры. Намеченный срок выхода в море конвоя ПК-13, который должен был идти в Россию, был перенесен на более позднее время. В район южнее Исландии отправили несколько легких крейсеров, которые должны были следить за появлением немецкого линкора и вызвать в случаев необходимости соответствующие силы, если «Тирпиц» попытается обойти Великобританию с севера, чтобы выйти в Атлантику, как это в свое время пытался проделать «Бисмарк». Мероприятия, намечавшиеся в Норвегии, были отменены.

23 января, после почти целой недели беспокойства, из Медменхема пришло, наконец, сообщение: «„Тирпиц“, хорошо замаскированный, стоит на якоре в Фаэттен-фьорде в 15 милях[17] восточнее Тронхейма. С воздуха он защищен скалами, а с моря — противоторпедными сетями».

Объединенный информационный центр сработал быстро и хорошо.

26 января Уинстон Черчилль лично навестил адмиралтейство. В своем кабинете первый лорд адмиралтейства сэр Дадли Паунд прочитал копию подписанного премьером и отправленного 25 января послания генералу Исмею — в объединенное командование начальников штабов: