Реквием машине времени

Дедушкины сказки, легенды, потаенные проповеди еретиков — мало, мало! И абсолютно недостоверно! Временами Анастасия готова была продать душу Гологоловому Хру — в обмен на Знания. Потому что в ее мире не было Знания — одни побасенки. Раздобыть бы что-нибудь, что существовало до Мрака! Ведь должно же было что-то существовать до Мрака. Не зря Копатели…

Анастасия поежилась от нахлынувших мыслей, насквозь еретических. И стало страшно — вдруг Гологоловый Хру почует ее мысли и придет? Как он выглядит? И что он сделает с ее душой? А вдруг ее душа уже давно погублена связью с Копателями?

Над крышами показалась Плывущая Звезда, первая из десятка. Проплыла справа налево над багровым диском Луны, на расстоянии не менее двух лунных диаметров от него — ну, конечно, первая из десяти. Пути всех десяти Анастасия знала наизусть и никогда бы не спутала одну с другой. Голубая, яркая звезда, гораздо больше и красивее Неподвижных Звезд, в основном белых и маленьких. Почему десятки и сотни Неподвижных Звезд остаются на своих местах, перемещаясь незначительно и незаметно для глаза, а Десять Плывущих в сравнении с ними прямо-таки мчатся по ночному небосклону? И куда деваются уплывшие за горизонт облака? И если небо в самом деле хрустальное, откуда там берется дождь?

Пора было остановиться. Бесконечные «почему» были форменным падением в бездну, бесконечным падением и оттого еще более грозным. «Ну вот и стала бы ученым», — сердито говорил когда-то дедушка, рассерженный ее бесконечными «почему».

Ученые? Анастасию они от себя в свое время отвратили напрочь. Потому что не знали ровным счетом ничего — ни монахи-ученые, ни светские. Многочасовые споры до хрипоты о значении какого-нибудь третьестепенного понятия; кропотливые расчеты движения звезд, замкнутые на самих себя, гонка по кругу; бесконечные диспуты о том, какую из букв алфавита Великий Бре придумал раньше, какую потом. Б-р-р! Кровь замерзает! А кровь у Анастасии была горячая, что с грустью отмечали учителя, предрекая ей не самое лучшее будущее, сплетенное из одних безумств и безрассудств. И оказались правы, в общем. Золотые шпоры заслужила быстрее других, участвовала в турнирах и междоусобных войнах княжеств, зверей убивала- но все равно, Бре весть почему, осталась несерьезным рыцарем-шалопаем- как в глазах окружающих, так и в собственных. А теперь еще и клятва… Мать женственно промолчит, стиснув зубы, и все поймет. А вот отец- слез будет… И ведь самой страшно до ужаса, но что поделать? Решилась наконец…

Она смотрела на спящий город так, словно там в переплетениях темных улочек таилась сама Истина, правдивое, неподдельное Знание. Но ничего такого, понятно, не было за распахнутым окном — только багровая ночная полутьма, спящие под острыми крышами люди всех сословий да изредка — дремотно пришаркивающие шаги ночного дозора.

Верстовой столб 2. ПРАЗДНЕСТВО ПО ВСЕМ ПРАВИЛАМ

Статуя переживет народ.

Н. Гумилев

Красавчика-слугу Анастасия вежливо выпроводила поутру, сунув в руку два золотых. Верная Ольга хитро и неискусно отводила глаза — значит, и у нее была своя тайна. Анастасия мимоходом щелкнула ее по носу, они быстренько позавтракали, накинули плащи: Анастасия — родовой синий с белым единорогом, Ольга, как и полагалось оруженосцу- фиолетовый без герба; надели на шеи церемониальные золотые цепи с Пятью Звездами, выложенными сапфирами. Прицепили мечи в парадных ножнах со множеством золотых накладок. Анастасия, поставив ногу на табурет, поправляла золотую шпору. Покосилась на Ольгу.

Ольга почему-то жарко покраснела.

Они вышли на улицу. Народу там было — не сосчитать, и все, понятно, принаряженные в праздничное, поспешали в одном направлении- к храму. Засвистала флейта, ударили медные тарелки, и Анастасия оглянулась. Четко печатая шаг, по четыре в ряд посреди мостовой шагали Красные Дьяволята, личная гвардия Серого Кардинала — алые камзолы с черными языками пламени на груди и на рукавах, алые береты с оранжевыми перьями, желтые брюки. Девушки были как на подбор- рослые и женственные. Глаза у Анастасии нехорошо сузились — драться с офицерами гвардии ей приходилось(Ольга, понятно, могла пока что драться только с сержантами и рядовыми, о чем ужасно сожалела.) Гремела древняя боевая песня.

— Ходить-то они умеют, — сказала Анастасия. — А вот… Она охнула, осеклась, вгляделась пристальнее. Нет, никаких сомнений. Рядом с очередной двадцаткой Дьяволят браво маршировала вчерашняя напарница Катерины- в форме на сей раз, с золотыми сержантскими факелами на рукаве. А запястье аккуратно перевязано. Анастасию она не заметила — чересчур уж старалась показать свое искусство маршировки.

Анастасия подтолкнула Ольгу и показала ей глазами:

— Вот эта, я тебе говорила.

— А вторая, Катерина эта самая?

— Ее не видно. Может, уже прошла.

— С сержантами мне драться можно…- мечтательно сказала Ольга.

— Олька!

— А я — ничего. Они ж сплошь и рядом сами, чисто случайно нарываются…

— Тихо! — урезонила Анастасия. — Все-таки сегодня такой день.