Реквием машине времени

Чай в этот вечер они пили поздно.

Глава 2

Под утро Кострову приснилось, будто он взобрался на высокую скалу, ощущая восторг от распахнувшейся дали, и шагнул с нее прямо в воздух. С минуту он парил на той же высоте, вольный и легкий, как луч солнца. Под ним в синей дымке расстилался лес, теряющийся за горизонтом, извилистой фиолетовой лентой текла река, выпирали из леса рыцарские шлемы сопок… Деталей он не различал, был занят собой, общим состоянием сказочной легкости и управляемости тела. С легкой грустью Костров подумал, что видит Красноярский край, вспомнил отца, умершего семь лет назад. «Надо навестить родственников, скажут — забыл… Вот прямо сейчас и полечу, чего откладывать!» И вдруг с ужасающей отчетливостью внизу показалась огромная паутина, накрывшая лес на несколько километров. «Откуда здесь паутина?» — успел подумать он и сразу же начал падать, быстро и неудержимо. Со страшной скоростью засвистел мимо воздух, мир сжался до размеров глубокого колодца, в который он влетел стремительным болидом. А когда удар о землю казался неминуемым, тяжелое сердце в диком ускорении оторвалось, пробило грудную клетку и взорвалось впереди огненным фонтаном…

Осторожно пощупав левую сторону груди, Костров выглянул из палатки. В трех метрах от нее горел костер, у которого возился Рузаев. Пахло дымом и рыбным супом.

— Незаменимый ты человек, Рузаев! — с чувством сказал Костров. Но тут ему на голую спину стекла с полога палатки холодная струйка воды. Он взвыл и разбудил Гаспаряна.

Через час, позавтракав и поразмышляв о причинах вечернего крика, все трое шагали по мокрой, седой от росы траве к дороге, увешанные своей драгоценной, осточертевшей за долгие месяцы экспедиций аппаратурой. Недалеко от места, где вчера экспертов застал крик, они совершенно случайно обнаружили останки разбитого вертолета.

Здесь тоже было полно паутины: на траве, на кустах орешника, на ветвях берез и нежнокорых осин. Стальной винт вертолета успел покрыться густой ржавчиной, хотя авария произошла всего два дня назад, и все кругом было буквально нашпиговано паутинами разных сортов и рисунков.

— Откуда их здесь столько, братцы? — удивился Рузаев, отбросив на мгновение свою природную невозмутимость.

— Оттуда, — пояснил Гаспарян, сдирая с лица удивительно прочные нити, и прошипел: — Гадость! Ты, кажется, зоолог по образованию? Классифицируй, тебе и карты в руки. Кстати, обратите внимание: в лесу полностью отсутствуют насекомые.

— Что же тут удивительного? — буркнул Костров. — Начало осени. Но вот птиц действительно не слышно.

Ступая по жухлой осенней траве, он приблизился к вертолету.

Стабилизирующий винт машины валялся в стороне, лонжероны заднего стабилизатора были погнуты, лобовое стекло отсутствовало, кабина была смята.

— Ударились они прилично! Слышишь, металловед? — обратился Костров к Гаспаряну. — Ржавчина уже по твоей части. Кабина тоже насквозь проржавела, даром что дюралевая.

— Ладно, ладно, — произнес Сурен. — Металловед я бывший, но распределять обязанности положено мне. Разбирайте аппаратуру. От вертолета наметим границы спокойной зоны, а дальше к просеке надо держать ухо востро, без датчиков не вздумайте шагу ступить.

— Не чересчур? — спросил Рузаев, останавливаясь рядом с Костровым. — Никогда не видел такой паутины! Смотри, Иван, белая как снег! — Он дотронулся до края паутины пальцем и резко отдернул руку.

— Ах ты!.. Жжется! — пояснил в ответ на удивленные взгляды товарищей.

Гаспарян подошел ближе, сунул палец в паутину и тут же отдернул. Потом достал электрометр и приблизил чувствительный элемент прибора к паутине.

— Электростатический заряд, — сообщил он через минуту, — мне добавить нечего. Миша, обычная паутина проводит электричество? Или она диэлектрик?

— Не знаю, — подумав, сказал Рузаев. — Скорее проводник.

— Специалист, — в тон ему сказал Гаспарян. — Вот что, дорогие мои, давайте уясним себе правило: с этой минуты ничего не трогать руками. У нас есть щупы, зонды, пинцеты, перчатки… Договорились?

— Как прикажете. — Рузаев вдруг шарахнулся от вертолета. Сверху, с козырька над дверцей, метнулось к нему круглое черное тело диаметром около пятнадцати сантиметров, пролетело над головой, сочно шлепнулось в центр паутины и мгновенно исчезло, оставив после себя слабый запах эфира.

— Вот и паучок пожаловал, — сказал Сурен со смешком. — Симпатичный такой!.. Птиц, значит, они уже сожрали, теперь очередь за нами.

— Я, конечно, не разглядел как следует, — проговорил Рузаев, придя в себя, — но скорее всего это сольпуга, а не паук.

— Соль… что? — спросил Костров.

— Сольпуга — фаланга из семейства паукообразных. Сольпуги неядовиты, так что бояться их нам вроде бы нечего.

— А паутину они, эти сольпуги, плетут? — осведомился Гаспарян.

— Н-нет… кажется, нет.

— Вот видишь! — Гаспарян с треском захлопнул футляр электрометра. — Эксперты! Специалисты, так сказать! Помощнички!.. Надеюсь, ты прав и пауки неядовиты. Как вы думаете, сюрпризы еще будут?

Рузаев с иронией развел руками.

— Гарантировать не могу, но кажется мне, что все еще впереди.

— Михаил-пророк! — фыркнул Костров.