Реквием неудачнику (СИ)

Наконец-то, за два года отсутствия он снова в родном городе, но радости от долгожданной встречи не было. Здесь всё изменилось до неузнаваемости. По улицам сновали хмурые лица, масса нищих, попрошаек на вокзалах, в подземных переходах, хамство, ругань в общественном транспорте, в очереди в магазинах. Остановились или работали в полсмены все известные ему предприятия, в том числе его родной завод. Половина города бездельничала, перебиваясь припасами с летних огородов, случайными заработками, пенсиями бабушек и социальными выплатами, что хоть и нерегулярно, но государство ещё продолжало платить. От такой безысходности мужское население повально пьянствовало, к которым, к большому сожалению, присоединялось всё больше женщин. Другая половина города, как могла, приторговывала. Причём торговали везде: на рынке, в магазинах, в бывшем помещении детского садика, на стадионе, единственное место, где не было торговли - это проезжая часть дороги. Была, правда, третья часть города, не самая многочисленная, но влиятельная. Их жизнь, на зависть первым и вторым, протекала неспешно на дорогих иномарках, в шикарных особняках, преимущественно вечерами и ночью. Они развлекали и баловали себя в ночных клубах, ресторанах и на праздничных ужинах, облепленные бесчисленным количеством "прилипал" и любителями петь дифирамбы, когда угодно и где угодно, лишь бы деньги платили. О том, что где-то идёт война, гибнуть люди большей части забитого житейскими невзгодами населению было до "фени", но находились среди них и те, кто считал их "отмороженными", подонками и убийцами. Как-то довелось ему смотреть передачу о Чечне с очень популярным и уважаемым с прежних ещё лет журналистом. Пригласили на шоу паренька, воевавшего на Северном Кавказе, хромавшего на одну ногу, видимо, последствия ранения "оттуда". Он, несчастный, слова не мог вымолвить, зал накинулся на него: "Подонки, убийцы, почему выполняете преступные приказы. Бросайте оружие, уходите", - неслись отовсюду, особенно, неистовствовала женщина из какого-то комитета, вроде солдатских матерей. Ведь пацаны, такие как Сашка, воевали и гибли там, не потому, что хотели убивать, а потому, что так вышло: Родина приказала, денег не нашлось, чтобы "отмазаться", дурак был, верил в справедливость, романтику. После этого случая он не смотрел подобные передачи и не верил никаким сердобольным "комитетчикам".

Страна, которую он знал, исчезла непросто в названии, а в людях. Жаль, а они ведь там, в Чечне, воевали, положили свои жизни и за первых, и за вторых, и за третьих, и даже за четвёртых. Быть может, пройдут десятки, может двадцать, чуть больше лет Россия встанет с колен и тогда благодарные потомки вспомнят имена простых парней, которым не повезло, наводя "конституционный порядок" на Северном Кавказе.

В соседней квартире из динамика неслась песня Маши Распутиной "отпустите меня в Гималаи", слышался громкий смех, возбуждённые пьяные выкрики...

Он верил в эти счастливые времена, несмотря ни на что - они обязательно наступят, иначе не могло быть.

***

На улице стемнело. В кухне слышались звуки посуды. Эта сестрёнка, вернувшая с работы, готовила ужин для мужчин.

После выпуска из детского дома и службы в армии он настойчиво пытался отыскать следы близких людей. Нашёл только младшую сестру и лишь потому, что она ещё продолжала учиться и жила в детском доме, а остальных, видимо, судьба раскидала по необъятным просторам страны.

Он вспомнил, как пришёл сухой ответ на один из его многочисленных запросов: "Сообщаем тчк Ребёнок с похожими личными данными обучается в нашем учебном заведении тчк...". На следующий же день поехал в тот самый детский дом. Сгорал от нетерпения, когда ехал, волновался, ожидая в вестибюле общежития. "Может снова ошибка? Если сестрёнка, признают ли они друг друга, всё же столько воды утекло с тех пор, как виделись в последний раз? - вопросы один тяжелее другого одолевали его. Наконец в фойе появилась угловатая девочка-подросток. Он вздрогнул - эта была она. Несмотря на долгие годы разлуки, Сергей узнал в ней смешную пузатую девчонку, с которой так любил играться и дразнить в детстве. "Маша?! - полу спросил, полу воскликнул он, томительное ожидание, внутри что-то кольнуло, - я твой брат. Ты меня помнишь?". Она в нерешительности остановилась, вдруг её лицо засияло и с криком: "Братик!!! - бросилась на шею, - я знала, верила, что придёшь, - непрерывно лепетала девочка, - Серёжа, ты же не уйдёшь, не оставишь здесь одну? - с тревогой посмотрела ему в глаза. Он, молча, кивнул: "Я буду приходить к тебе как можно часто, а после школы заберу к себе, буду помогать". Сестра благодарно вздохнула. Правда, помощник из него оказался никудышный, впоследствии, больше ей приходилось оказывать поддержку непутёвому братцу. Вот и, сейчас, уже в который раз он снова, как, выпутавший из смертельной ловушки раненый зверь, зализывал раны...