Реквием опадающих листьев

— Всегда было любопытно! Ты опускаешь глаза при упоминании моих любовников, потому что осуждаешь, или потому, что хочешь быть на их месте?

Георгий глаз не поднял, но ответил абсолютно ровно:

— Судя по слухам, ты не особо нежный любовник, и о смене ролей, видимо, речи не идет. Но если бы мне вдруг захотелось, чтобы меня кто-нибудь жестоко унизил, ты возглавил бы список подходящих претендентов.

* * *

Они шли по каменной дорожке зимнего сада в замке Бриана Джонсона. В голове звучала прелюдия Вагнера к первому акту оперы «Лоэнгрин» — медленная и безмятежная.

Мимо, беззаботно смеясь, пронеслись сестры Кондратьевы в красных народах, кудрявых рыжих париках и изящных черно-красных масках. В руке у каждой было по золотистому яблоку.

— Какой смысл наряжаться в костюмы, если все равно никто не понимает, кто есть кто? — не выдержала Катя.

Лайонел засмеялся:

— Сестры в образе гесперид. Они дочери Ночи, живущие на краю мира и охраняющие золотые яблоки вечной молодости.

Девушка окинула его скептическим взглядом. Блестящие доспехи, меч и щит ему чрезвычайно шли. Шлем лучше всякой маски закрывал большую часть лица. Но глаза его все равно бы выдали — в любом костюме.

Катя сомневалась, что кто-нибудь рассмотрит в ней прекрасную Елену, виновницу Троянской войны. Выбор Лайонела, явившегося в образе Париса, похитившего чужую жену, немало удивил и позабавил девушку. Она полагала, тот выберет более подходящий по статусу персонаж. Парис всегда виделся ей изнеженным и несколько женственным. А Лайонел, несмотря на свою потрясающую ледяную красоту, любовь к драгоценностям и ярким одеждам, изнеженным не был. Скорее холеным, и во что бы он ни оделся, от его блистательности захватывало дух. Его мужественность у ангельской миловидности оспаривали глаза с ледяным оскалом айсбергов, дрейфующих в прозрачной бесконечности.

— Над чем ты смеешься? — поинтересовался молодой человек.

— Не просто представить тебя воином.

— Почему же? — оскорбился тот. — В умении владеть мечом мне здесь нет равных!

— Я знаю, — мягко улыбнулась Катя. — Просто в серьезных боях тебя могли бы запачкать.

Он так на нее взглянул, что она пожалела о своих словах.

К счастью, они вошли в зал. Разряженные гости собрались вокруг кровавого фонтана.

Девушка не сразу поняла, что же всех так заинтересовало. А когда увидела, наконец, тихо ахнула. Бриан Джонсон в женском парике, с накладной женской грудью, прикрытый лишь лавровым листком, стоял возле мраморного бассейна на возвышенности. А у его босых ног, опутывая фонтан, свернулся гигантских размеров змей, голова его покоилась на плече Бриана. В пасти рептилии лежало огромное красное яблоко.

— Он что же… Ева? — еле слышно пробормотала Катя, замедляя шаг.

Лайонел ничего не сказал, а подойдя к хозяину вечера, поаплодировав, заметил:

— Только истинный мужчина способен взять на себя грех первой женщины.

Гости в масках и костюмах засмеялись.

Анжелика, не мудрствуя, явилась в образе Афродиты, а Даймонд в образе ее любовника — юного охотника Адониса, вооруженного луком. Платье девушки — длинное и шелковистое — поражало воображение, оно состояло из красных лепестков анемона. По преданию, слезы Афродиты по убитому на охоте Адонису превратились именно в лепестки этого цветка.

Великан Никита прохаживался по залу в образе русского богатыря.

В Порфирио Фарнезе с трезубцем и плавниками на запястьях легко узнавался владыка вод — Нептун.

Лицо Георгия скрывала голова слона, увенчанная короной. Голый по пояс, молодой человек был одет в широкие желтые штаны, его шею и живот укрывали золотые цепи, какие-то зеленые гирлянды. Катя лишь с подсказки Лайонела признала в нем Ганешу — слоноголового бога мудрости, составляющего свиту Шивы.

Среди гостей находились ангелы, эльфы, принцессы, благородные звери вроде льва, быка, тигра, лисы, волка.

— А кто та красивая девушка? — спросила Катя, следя за передвижениями светловолосой незнакомки в изящных сандалиях на ремешках, одетой в тонкую свободную тунику, открывающую одно плечо. Голову обхватывал серебряный обруч.

Парис переглянулся со слоноголовым богом Генешей и сухо сказал:

— Его зовут Стиан, он мой гость.

— Его? — опешила девушка, разглядывая прекрасного гостя с еще большим интересом.

А Стиан между тем взмахнул рукой и легкой походкой направился к ним. Многие мужчины и женщины в зале с интересом следили за его передвижением. Особенно Бриану Джонсону юноша пришелся по вкусу, он буквально пожирал его глазами, поглаживая свое голое бедро.

Мальчишка приблизился к Лайонелу, по-женски протянув руку для поцелуя. Но тот передал ее Георгию с таким видом, будто отдает недопитый бокал крови, и слоновоголовый бог ткнулся в запястье хоботом. Стиан был разочарован, но попытался это скрыть за соблазнительной и кроткой улыбкой, подаренной Лайонелу.

Катя все ждала, когда карие глаза, обрамленные пухом светлых ресниц, посмотрят на нее, но тщетно. Гость полностью отдался во власть красоты правителя и откровенно им любовался, не замечая никого вокруг.