Реквием по Германии

Эти евреи – Дрекслеры – работали в Группе объединенных армий союзников по расследованию военных преступлений. Возможно, они и понятия не имели о том, что Линден обратился к ним за помощью исключительно в своих собственных интересах, чтобы заработать на этом деньги. Да и почему бы им подозревать Линдена? Его документы были безупречны. Тем не менее, я думаю, они заметили, что со всеми этими новыми чинами СС и партийными записями не все ладно: мы ведь сохранили свои прежние инициалы, этот старый трюк часто применяют, придумывая человеку новую легенду. Так проще свыкнуться со своим новым именем, и к тому же возникает какое-то инстинктивное чувство, будто со своими инициалами находишься в большей безопасности. Я думаю, что Дрекслер сопоставил эти новые имена Семенами тех, кто считался пропавшим или мертвым, и предложил Линдену сравнить подробности, содержащиеся в папке Альфреда Нольде, с теми, которые содержались в папке Артура Небе, Генриха Мюллера сравнить с Генрихом Мольтке, Макса Абса с Мартином Альберсом и так далее.

– Так вот почему вам пришлось убить Дрекслеров!

– Да, именно поэтому, но это произошло уже после того, как Линден вернулся в Вену, надеясь содрать с нас крупную сумму за обещание держать свой рот на замке. Мюллер встретил его и убил. Мы знали: Линден уже виделся с Беккером, знали по той простой причине, что американец нам сам об этом рассказал. Тогда мы и решили убить одним выстрелом двух зайцев. Во-первых, мы оставили несколько коробок с сигаретами в складе, где был убит Линден, чтобы подозрение пало на Беккера. Потом Кениг встретился с Беккером и рассказал ему об исчезновении Линдена. По нашим замыслам, Беккер должен был начать расспрашивать людей о Линдене, разыскивать его в отеле и в конце концов обратить на себя внимание. В то же самое время Кениг заменил пистолет Беккера пистолетом Мюллера. После этого мы сообщили полиции, что Беккер стрелял в Линдена и убил его. А вот неожиданным подарком судьбы оказалась осведомленность Беккера о том, где находится тело Линдена. Мы не сомневались, что он непременно туда вернется, чтобы забрать сигареты. Конечно, американцы уже поджидали его и схватили на месте преступления. Дело не стоило выеденного яйца. И все-таки, если бы американцы немного покопали, они бы узнали о встречах Беккера и Линдена в Берлине. Но они не потрудились провести расследование где-нибудь за пределами Вены, они были вполне удовлетворены тем, что у них есть. Во всяком случае, мы так думали до сегодняшнего дня.

– Раз Линден так много знал, почему же он в целях предосторожности не оставил у кого-нибудь письмо, из которого полиции все стало бы известно в случае его смерти?

– Он оставил такое письмо, – подтвердил Небе. – Но только адвокат, которого 6н выбрал для этого в Берлине, тоже был членом нашей Организации. Узнав о смерти Линдена, он прочел это письмо и передал его руководству Берлинской секции. – Небе спокойно посмотрел на меня и кивнул с серьезным выражением лица. – Такие вот дела, Берни. Мюллер как раз и хочет выяснить, знаешь ли ты обо всем этом или нет. Расскажи ему обо всем, и тебе удастся избежать пытки. Естественно, я бы хотел, чтобы наш разговор остался в тайне.

– Можешь быть в этом уверен, Артур. И спасибо. – Голос у меня слегка дрогнул. – Я ценю твою помощь.

Небе понимающе кивнул и огляделся, явно чувствуя себя неуютно Вдруг его взгляд упал на нетронутый кусок слоеного пирога.

– Ты не хочешь есть?

– У меня совсем нет аппетита, – сказал я, закуривая третью сигарету. – Мой ум занят другими мыслями, наверное. Отдай это Райнису. – Я ошибся или он действительно облизнулся? На такое везение я и не надеялся. Но попробовать не мешало.

– Или съешь сам, если ты очень голоден.

Теперь Небе действительно облизнулся.

– Можно? – вежливо спросил он.

Я небрежно кивнул.

– Ну, если ты не хочешь... – сказал он, поднимая тарелку с подноса на полу. – Его испекла моя квартирная хозяйка. Она когда-то работала у Демеля, и у нее получаются самые вкусные слоеные пироги, которые я ел в своей жизни. Жаль было бы его выбрасывать, прав да? – Он откусил большой кусок.

– Никогда особенно не любил сладкого, – соврал я.

– Ну, тогда тебе нечего делать в Вене, Берни. Это же город, в котором пекут самые вкусные в мире торты. Тебе нужно было побывать здесь до войны: в кондитерских Герстнера, Лемана, Хайнера, Аида. Хаага, Слука, Бредендика подавали такие пирожные, каких больше нигде не попробуешь. – Он откусил еще один большой кусок. – Приехать в Вену, не будучи сладкоежкой? Да это все равно что слепому человеку прокатиться на чертовом колесе в Пратере. Ты сам не знаешь, что ты потерял. Почему бы тебе не попробовать кусочек?

Я решительно покачал головой. Мое сердце билось так громко, что казалось, Небе слышит его удары. А вдруг он не доест до конца?

– Правда, я не могу ничего есть.

Небе с сожалением покачал головой и откусил еще кусок. У него вставные челюсти, подумал я, глядя на ровный ряд ослепительно белых зубов. Раньше зубы Небе не были такими безупречными.