Реквием по Иуде

— Там может быть нечто, что прольет свет на некоторые события тех давних дней.

— Уважаемый коллега! — воскликнул вдруг с места другой участник конгресса. — Прошу пояснить! Что вы называете «событиями тех давних дней»?

Профессор Вессель пожал плечами:

— Речь идет о событиях, отраженных в Священной истории.

— Но позвольте! — оппонент, снисходительно улыбаясь, развел руками. — Мы собрались тут, чтобы поговорить о текстах, о свитках, о материальных остатках прошлого. Мы историки, а не исследователи мифологии. Говорить о событиях жизни Иисуса Христа — то же самое, что обсуждать семейные неурядицы Зевса или скаковые достоинства Пегаса.

В зале на несколько мгновений повисла тишина. Профессор Вессель замешкался с ответом. Он только что собирался эффектно покинуть трибуну. Признаться, он бы не удивился, если бы его уход сопровождался бурными овациями. И вот — неожиданная реплика какого-то выскочки испортила все впечатление от концовки. «И откуда он взялся? — подумал докладчик, разглядывая своего неожиданного оппонента. — Лицо удивительно знакомое. Но где мы встречались? Какую школу он представляет? И что за идиотская манера задавать вопросы, не относящиеся к теме конгресса?»

Однако настоящий ученый никогда не уклоняется от вызова.

— Оставляя на вашей совести неуместность подобных сравнений, напомню лишь, коллега, — сухо произнес Вессель, — что личность Иисуса Христа зафиксирована во многих исторических документах.

— А я мог бы вам напомнить, что так называемые исторические документы зачастую создаются гораздо позже описанных в них событий. С очевидной целью: подтвердить существование того, чего на самом деле не было! — Оппонент обвел зал торжествующим взглядом, видимо ожидая поддержки. Но его никто не поддержал.

Напротив, по залу прокатился ропот сдержанного возмущения. Профессор Вессель понял, что ему придется задержаться на трибуне, и оперся на нее локтями, подавшись вперед — в такой позе он обычно выступал перед студентами. «Что ж, придется прочитать лекцию», — подумал он.

— Надеюсь, мой уважаемый коллега не станет подвергать сомнению добросовестность Иосифа Флавия. Двадцать книг его «Иудейских древностей» охватывают всю историю евреев, начиная от времен Адама и заканчивая антиримским восстанием 66 года. Неужели вы забыли, что Иосиф Флавий дважды упоминает Иисуса? Сначала в XVIII его книге следует небольшой рассказ, получивший в историографии название «свидетельства Иосифа о Христе», «свидетельства Флавия», затем уже в XX книге Иисус бегло упоминается им в связи с казнью своего брата, праведного Иакова. — Докладчик столько раз цитировал эти отрывки в своих лекциях, что сейчас не мог отказать себе в удовольствии продемонстрировать перед коллегами свою блестящую память: — «Около того времени, — пишет Флавий, — жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он творил удивительные дела и учил людей, с удовольствием принимавших истину. Он привлек к Себе многих иудеев и многих эллинов. Это был Христос. По доносу первых у нас людей Пилат осудил Его на распятие, но те, кто с самого начала возлюбили Его, оказались Ему верны. На третий день Он явился им живой. Пророки Божии предрекли это и множество других Его чудес. И поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени».

А вот его упоминание об Иисусе в связи с казнью брата его Иакова: «Будучи таким человеком, Анан полагал, что вследствие смерти Феста и неприбытия пока еще Альбина наступил удобный момент для удовлетворения своей суровости. Поэтому он собрал синедрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями».

Профессор Вессель умолк. Лица слушателей выражали полнейшее удовлетворение. И лишь тот, кто начал этот бессмысленный спор, стоял посреди зала со скрещенными руками. Гордо откинув голову, он ответил: