Реквием по любви. Грехи отцов

Прилагая неимоверные усилия, Лиза поспешила развернуться к нему лицом, ибо не могла обсуждать подобные вещи… вот так.

Полыхающая во взгляде мужа ярость сбивала с толку и пугала до дрожи в конечностях. Казалось, вся его напряженная поза так и «вопила»: серьезно? Хочешь именно об ЭТОМ сейчас поговорить?!

«А о чем же еще?»

В душу закрались сомнения. Лиза напряженно нахмурила брови, пытаясь докопаться до истины.

Какие у нее могли быть для него новости? Что он имел в виду?

Пользуясь ее замешательством, Дмитрий легко вернул ее в прежнее положение и тихо буркнул:

— Я знаю! И только поэтому он все еще жив!

* * *

— Что они делают?

Лиза с неподдельным интересом наблюдала за мужчинами, столпившимися у высокого, одиноко стоящего на краю поляны дерева. Того самого, куда Аркадий Михайлович отправлял Андрея за запасными стульями.

Все как один громко смеялись. Шутили… на свой манер. И пусть подобный юмор явно относился к категории черного, им было очень даже весело подначивать друг друга. Видимо, степень опьянения напрямую влияла на шкалу всеобщего настроения.

Двое из мужчин отмерили шагами некое расстояние и расставили в ряд восемь пластиковых табуретов, на которые в свою очередь водрузили по одной пустой стеклянной таре из-под спиртного.

— Развлекаются детки! — равнодушно пояснил Прокурор, попеременно сканируя прищуренным орлиным взором то «подчиненных», то племянницу. — Сейчас будут делать ставки: скинут бабло на общак. Затем по очереди начнут шмалять по стекляшкам. Самый меткий сегодня сорвет приличный куш.

— М-м-м…

Она с трудом подавила очередной зевок – в сон клонило страшно. Тут же зябко поежилась, содрогаясь всем телом. Горячий летний воздух успел прилично остыть и теперь своей прохладой продирал до костей.

Крепкие объятия Похомова более не согревали.

Дмитрию вообще пришлось отлучиться, так как Дудаеву безумно захотелось обсудить с ним какой-то чрезмерно важный вопрос. Без лишних ушей!

И никого не смутил тот факт, что к «лишним ушам» Мага отнес даже Прокурора и Похома. Мол, сугубо личный разговор. И точка!

Пользуясь моментом, Пашка тоже увел на воспитательную беседу Андрея с Викой. Соня с Петром Петровичем еще не вернулись, а потому Лизе пришлось коротать время в компании дяди и… свёкра.

Не самое веселое общество, честно говоря. Особенно если учесть, как неловко она чувствовала себя, оставшись с ними практически наедине.

И это после демонстративного поведения Дмитрия и своих собственных… неосторожных действий.

— Будет интересно, оленёночек! — Аркадий Михайлович подпалил сигарету и с наслаждением затянулся, глядя на Лизу в упор, словно упиваясь ее смятением. — Они так сильно синьки налакались, что в пору нам с Борей гадать, кто из мужиков способен на ногах дольше остальных продержаться.

Лиза искренне улыбнулась Похомову:

— Сложный выбор. Выглядят все достойно… и довольно мило.

Как обычные люди, а не рецидивисты.

Слух резанул едва различимый утробный рык, раздавшийся совсем близко. Прокурор бесновался, из последних сил сдерживая в узде свои истинные чувства. Однако гнев, насквозь пропитавший его тихий голос, обуздать мужчине не удалось.

Он завелся буквально на ровном месте.

— Как ты сказала? Мило? Мило, бл*дь?!

— Да, но…

— Ты что такое бормочешь, племяшка? С головой совсем не лады? Зенки-то разуй и не обманывайся на их счет! — произнес он с нажимом. Да таким тоном, что Лизу в дрожь бросило. — Если будет выгодно, любой из них перережет тебе глотку, и глазом не моргнув! Насвистывая при этом себе под нос свою любимую мелодию. Не забывай: кто-то из этих милых мужичков – паскудник гнойный. Тварь, продавшая врагу своих братьев! Троих из которых… мы уже похоронили! Сука, да я на все пойду, чтобы вычислить эту гниду!

Лиза побледнела, совершенно не представляя, как реагировать на подобный всплеск агрессии. Да и на новости в целом.

— Мне жаль…

— А знаешь, о чем эта мразота первым делом доложит своему новому «хозяину», после того как тщательно отполирует языком его зад? — совершенно не контролируя свою силу и явно не обращая внимания на ее жалкий лепет, дядя Боря железной хваткой стиснул ее подбородок, вынуждая Лизу тяжело дышать и опасливо всматриваться в его перекошенное яростью лицо. — Знаешь? Или подсказать?

— Догадываюсь, — всхлипнула она почти шепотом, прилагая усилия, дабы не зашипеть от нарастающей ноющей боли в зубах.

— Он сообщит Гарику, что мой преемник уязвим! — продолжил Черчесов, чеканя каждое слово. — Что у него имеется ох*енная слабость. Ты! Потомок его лютых… заклятых врагов. Только полный идиот не воспользуется возможностью свести счеты. Уверяю, Пескарь таковым не является. И зная ситуацию, ты связки надрываешь, вереща во всеуслышание, что готова ради Борзого СДОХНУТЬ?

— Пусть и ненамеренно, но я сказала правду…

Свободный кулак Прокурора с жутким грохотом опустился на деревянный стол, создавая сильную вибрацию.

— В гробу я видел такую правду! — приглушенно зарычал родственник, продолжая удерживая в своих «тисках». — Ты нарушила мой прямой приказ!