Реквием по любви (СИ)

Лизавета встрепенулась. Путь в деревню, к бабушке, она знала с закрытыми глазами. Поселение было хорошо укрыто от чужаков. Цели, прятать целый поселок, у его основателей, конечно, не было. Просто, с годами, вся молодежь перебралась в город. Доживать остались старики. А автомобили были у единиц. Неудивительно, что съезд с основной трассы, на лесную дорогу практически зарос молодой травой. Оживился и Аркадий. До этого момента, мужчина сосредоточенно изучал какую-то документацию. Оторвавшись от бумаг, внимательно осмотрелся, оценивая местность. Потянулся за рацией.

— Сейчас уходим в лес. Налево. Через метров двести, снова налево.

Девушка полоснула Похомова недобрым взглядом. Даже маршрут он знал, как свои пять пальцев! И осознание данного факта, пробуждало в ее душе откровенную злость. Понимала, что вина за ситуацию целиком и полностью, лежит на плечах родителей. Что Аркадий Михайлович — человек, имеющий дело с последствиями. Пытающийся помочь. Защитить. Тем не менее, злобу Лиза затаила именно на него. Ведь, это он поведал ей правду. Разрушил ее привычный мир. Заставил подчиниться его воле!

До боли знакомый звук клаксона, послышался со встречной полосы, заставляя Лизавету вздрогнуть всем телом. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Все три внедорожника посигналили в ответ. Приветствуя. Выказывая уважение. Ее догадки подтвердил водитель:

— Аркадий Михайлович, Борзый в город возвращается.

Время остановилось. Так близко к обмороку девушка не была еще никогда. Он здесь! В нескольких метрах от нее. Как же хотелось оказаться рядом. Близко-близко. В его руках. Услышать слова утешения и поддержки. Пусть он делал это не всегда умело. Главное, искренне. Больше не будет ласкового «Кроха». Больше не будет НИЧЕГО! Внутри все сжалось, завернулось в тугой узел. Накрыло, и не отпускало. Перед глазами поплыло от нехватки кислорода. Впилась ногтями в собственную кисть. Боль должна удержать ее в реальности. Должна.

— Один?

Спокойно. Монотонно. Будто ничего сверхъестественного не происходило в данный момент. Аркадий был невозмутим.

— Да. На всю железку жмет. Сильно же торопится к своей пта…

— А не заткнуться бы тебе, дружок? — Рявкнул Похом, красноречиво покосившись на сидящую рядом девушку.

Другой человек, от подобного тона, забился бы в уголок, и помалкивал. Мужчина, впрочем, так и поступил. Лишь кивнул, признавая — за дело, мол, получил. На Лизавету же, эта фраза произвела неожиданный эффект. Словно, невидимая пружина распрямилась в ней в тот момент. Не осознавая своих действий, пользуясь их временной остановкой, она распахнула дверь автомобиля, и выскользнула наружу. Нет, она не пыталась привлечь внимание Дмитрия. Зная, с какой скоростью тот гоняет, прекрасно понимала — давно скрылся из виду. Просто, стало тошно. И находиться в одном салоне с этими людьми не было больше сил. Улица встретила леденящими кровь каплями, и холодным шквальным ветром. Девушка промокла, вмиг. Прислонившись спиной к дверце, прикрыла нещадно щипавшие веки. Холодные ручейки, стекающие с лица, смешались с теплыми. Солеными. От чего ее трясло, понять было сложно. Причин достаточно. Но, только одна отзывалась тупой болью в груди. Это конец. Самое многое, через тридцать минут, она станет для него прошлым. Все двери закроются. Все мосты сгорят.

— Сядь в машину. Простудишься.

Аркадий Михайлович стоял рядом. Ноги на ширине плеч. Руки скрещены на груди. Взгляд столь пристальный — того гляди, душу наизнанку вывернет.

— Закаленная. — Ответила, не прерывая зрительный контакт. — Не умру.

— Полегчало?

Наружу рвался истерический хохот. Да он, черт возьми, шутит! Едва удавалось контролировать эмоции. Отрицательно кивнула, стараясь улыбнуться. Пусть натянуто и фальшиво. Лишь бы, слез ее больше не видел.

— Забирайся внутрь. Приведи себя в порядок. Бабку твою удар хватит, если в таком виде заявишься.

Он причинил ей боль. Ее, разве что наизнанку не выворачивало. Подсознание требовало ответить тем же.

— Собственное эго оказалось для Вас важнее семьи…

Брови мужчины удивленно поползли вверх. Не ожидал.

— Объяснись!

— Тогда. Много лет назад. Когда Мария Петровна едва встала на ноги, после покушения. Когда Дмитрий был совсем крошечным. Когда решились на месть. Вами, ведь, двигала не любовь к семье. Собственнические порывы — защищать и оберегать — возможно. И то, не факт. Но не любовь…

Озвучивая все это, задумчиво и монотонно, прямо как он несколько минут назад, Лизавета не сводила с мужчины глаз. Ему не нравилось направление ее мыслей. Она чувствовала. Однако держал себя в руках Аркадий бесподобно. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Ни одна эмоция не просочилась сквозь маску равнодушия.

— Не говори того, чего не в силах понять.