Реквием по любви (СИ)

— Не мог мальчишку бросить. Уж очень твоя мать к нему привязалась.

— Тот мальчик со склада? — Вспомнила рассказ Аркадия.

— Именно. — Улыбнулся Борис. — Кирилл Решетников. В прошлом, конечно. Ныне Кирилл Черчесов.

Кровь мгновенно отхлынула от лица, делая ее белее мела. Своего рода рефлекс на эту фамилию. Решетников? Неужели ослышалась?

— Верные выводы, олененочек. — Припечатал серьезным взглядом Аркадий Михайлович. — Старший брат Толи.

Не в силах произнести ни слова, лишь воздух втягивала разинутым ртом.

Боже, как все запутано! У нее не укладывалось это в голове.

— Их родителей убили в пьяной поножовщине. — Продолжал Похомов. — Маринка и Кир собирались обоих усыновить. Не успели. Начался серьезный замес. Черчилля не стало. Вас пришлось прятать. Мальчишки с бабкой со своей жили, пока органы опеки принимали решение. К моменту, когда Боря провернул аферу с женитьбой, Толика уже отдали в приемную семью. Он забрал только Кирилла. Как оказалось позже, новые родители над Толей издевались. Государство вернуло ребенка в детский дом. Об этом прознал Заруцкий, и желая произвести эффект на Маринку, которую разыскивал не один год, усыновил мальца. Как своего воспитал. Один черт, парнишке всю психику поломали. Теперь вообще без тормозов. Ничего в нем, кроме ненависти не осталось.

— Господи! — Выдохнула, осененная догадкой. — Так вот откуда он знает маму!

— Да. — Подал голос Борис, внимательно следившей за реакцией девушки. — Он упоминал ее, когда изнасиловать пытался?

Лиза кивнула, содрогаясь от нахлынувших воспоминаний.

— Я в курсе всех событий, племяшка. Можешь не сомневаться. Они ответят!

Это уже Прокурор выносил свой приговор.

— Грядет буря. На носу передел власти. Скоро я вернусь на Родину, и закончу то, что начал много лет назад. А после, передам бразды правления. Однако тебе придется переехать ко мне. В Германию. В судный час, ты должна быть недосягаема. Чтобы не зацепило ни коим боком. Здесь за тобой присмотрит Кирилл. Ему, как себе, доверяю.

— Нет!

Возмущенный возглас оказался ее собственным. Хоть и не узнала со стороны свой дрожащий хриплый голос.

— Никуда я не поеду. Здесь моя семья. Мои друзья!

— Я — твоя семья!

— Это шутка такая? Да? Семья! Я от Вас и не отрекаюсь. Но, мы не знаем друг друга! Совершенно. Ни какие силы мира не заставят меня уехать!

— По-хорошему, либо же по-плохому, но я вывезу тебя из страны. Это неизбежно.

И ведь не приукрашивал. Был абсолютно серьезен, и уверен в своих словах. Даже тона не повысил. Так…устало выдохнул.

А ее уже трясло. От безысходности. От невозможности что-то решить в своей жизни. До боли стиснула кулаки. Ногти впились в нежную кожу. Посмотрела на Аркадия в поисках поддержки. В его глазах лишь одно прочитала — «Не надо, котёнок. Не спорь».

— Посмотрим! — Улыбнулась, еле сдерживая слезы. — Но, помните — это Вы толкаете меня на подобный шаг.

— На какой шаг, Лиза? — Борис подался вперед. Даже сейчас девушка ощущала на себе всю мощь его ауры. Властной, бескомпромиссной и подавляющей.

— На отчаянный. — Сорвалась на крик, совершенно не контролируя поведение. — Сбегу, и черта с два вы меня найдете!

— Ух, ты ж, Господи помилуй! — Взвыла Валентина Степановна где-то за спиной. — Ишь, чего удумала! Чего, дуреха удумала!

— Моя наивная малышка. — Осадил взглядом Черчесов. — Я найду тебя, даже на том свете. Сбежит она! Чего ради? Что тебя там держит? А?

— Не Ваше дело!

— Ты не будешь с ним, Лиза! Хоть беги, хоть не беги. Ни с ним, ни с кем-либо из наших кругов. Никогда. Я брату обещал. У тебя будет нормальная жизнь. С нормальным мужчиной.

Ох, это он зря!

— Довольно! — Рвано втянула в себя воздух, жестом прерывая дядю. — Мы расстались. Успокойтесь уже. Не потому что Вы так решили, а потому что безумно дорожу этим человеком! Мне достаточно того, что он жив, здоров и счастлив. А свою расчудесную жизнь, можете прямо сейчас засунуть себе…

— Куда?

Борис невозмутимо взирал на нее, как на ребенка неразумного. У нее сердце кровавыми слезами обливалось, а он как робот! Ни чувств, ни эмоций. В этот момент Лиза ощущала такую усталость, такое моральное истощение, что буквально рухнула в стоящее рядом компьютерное кресло. За что бороться? Его не будет рядом. Стало плевать на все! Равнодушно посмотрела на Прокурора.

— Когда? — Прошептала, принимая неизбежность своей участи.

— Завтра утром.

— Так скоро? — Воскликнула уже не пытаясь казаться равнодушной. — Мы не можем завтра! Нам с бабулей нужно собрать вещи. Попрощаться с Соней, с Андреем! А танцы? Соревнования?

— Валентина Степановна остается.

— Как это? — Затравленно посмотрела на бабушку. — О чем он говорит?

— Куда ж мне, Лизонька? В мои-то годы? К немчуре? Я здесь доживать буду. Рядом с дочкой лягу.

Растерла соленую влагу по лицу, клятвенно заверяя себя больше не выказывать перед ними слабости. Да, беспомощна, как червяк. Но, даже червяк борется за жизнь, до последнего.