Реквием по любви (СИ)

— Понятно, — Андрей заметно напрягся, — И телефон выключила…

— Ой, — Соня резко выпрямилась, — А ты Вику вчера домой отвез?

— Да, — молодой человек недовольно поморщился, — Будто у меня выбор был.

— К чему этот сарказм? — Алмазова удивленно уставилась на Гордеева.

— Я не хотел везти ее, ясно!

— Да что она такого сделала? Чего так взъелся на девчонку?

Андрей решительно отодвинул от себя тарелку с едой, давая тем самым понять, что ему этот разговор не приятен.

— Соколовская меня дико раздражает, и тебе это прекрасно известно.

— Но, должна же быть причина подобного к ней отношения, — она скрестила руки на груди.

— Потому что, бесит. И все!

— Не понимаю…Вика очень хорошая девушка.

— Ха, — Андрей нервно вскочил на ноги, забыв отодвинуть стул. Тот с грохотом приземлился на пол. — Хорошая, говоришь? Эта ваша…хорошая…Вика…

Соня тоже поднялась на ноги, намереваясь до последнего держать оборону.

— Что? Почему замолчал? Договаривай.

— Эта ваша милая и невинная овечка, на самом деле, обычная циничная стерва! Для нее важны лишь деньги. Чужие деньги. Легкие деньги.

Алмазова прыснула со смеху, от чего Андрей покрылся багровыми пятнами.

— Ты не веришь мне? — гневно выплюнул молодой человек, нервно сжимая кулаки.

— Дрю, это полная чушь! Зачем ей нужны чужие деньги, если состояние ее родителей в разы превышает ваше?

— Тогда, почему она бросила Макса, сразу после того, как его семья обанкротилась?

Соня стала серьезной. От смеха не осталось и следа. Андрей все понял по выражению ее лица.

— Чего я о ней не знаю, Белоснежка?

— Ничего!

— Что?

— Ты ничего о ней не знаешь, дружочек…А потому, и судить не смей!

— А ты знаешь?

— Не сомневайся.

Гордеев демонстративно поднял с валяющийся на полу табурет, и снова сел за стол, пододвигая к себе тарелку с едой.

— Хорошо, — примирительно произнес молодой человек, — Сейчас я съедаю сей кулинарный шедевр, а ты рассказываешь мне все о Вике.

Соня закатила глаза, словно услышала самую настоящую ахинею.

— Дай слово, что больше не будешь докапываться до нее.

— Возможно, даже извинюсь.

Девушка, громко вздохнув, опустилась на стул, стоящий рядом с другом.

— Понимаешь, семья Виктории очень отличается от наших семей. Для Соколовских на первом месте стоят не родственные отношения, а бизнес, прибыль, выгода…Однажды, они уже пытались приструнить Павла, но тот предпочел свободу, и тут же выпорхнул из родного гнезда, открыв свое дело. Вика же другая. Мягкая. Очень покладистая. Когда, несколько лет назад, родители решили, что ее брак с Максимом будет выгоден их бизнесу, она приняла это, как должное. А женишок гнилой оказался. С первых дней начал руку на нее поднимать…

— Вранье. Астафьев пылинки с нее сдувал!

— Только на публике, Дрю! — Повысила голос девушка. — Неужели не помнишь, как часто она пропускала занятия?

— Причем здесь это?

— А при том, что она не могла появляться на людях с синяками на лице. Потом, и вовсе, невыносимо стало. Полгода назад, Максим подсел на наркоту, и пытался Викторию подсадить. Силой, естественно. Вырвавшись, каким-то чудом, из его лап, она направилась прямиком к Павлу, и все рассказала. Накипело! Соколовский был в ярости. За сестру, ударил собственного отца, и потребовал разорвать помолвку. Его требование выполнили. Что произошло дальше, я не знаю.

Андрей был белее мела, все еще страшась поверить в услышанное. Он с такой силой сжал столовые приборы, что побледнели костяшки на пальцах.

— А дальше, — тихо произнес, хранивший до этого момента молчание, Алексей, — Сокол обратился за помощью к друзьям, с просьбой, наказать ублюдка. Эти люди в считанные часы перекрыли Астафьеву старшему кислород на фондовом рынке. В течение нескольких дней он обанкротился.

— Откуда тебе об этом известно? — удивилась Соня.

— Я был в числе тех людей…

***

Смеркалось. День пролетел невыносимо быстро.

Прощаясь с этим замечательным местом, Лизавета прикрыла глаза, и подставила лицо свежему вечернему ветерку. Наслаждение. Блаженство. Временами, сквозь слои эйфории все же пробирался внутренний голос. Противным писком, он призывал к здравомыслию. Отрезвлял. Спускал с небес на землю. Но, стоило Похомову к ней прикоснуться, все тут же отходило на второй план. Однако, на душе все равно было не спокойно. Страх не покидал ее сердце. Да, Лиза боялась. Чертовски боялась, что все может закончиться в любой момент. Он просто уйдет. Без причин. Без объяснений.

— Хочешь остаться здесь? — вкрадчиво поинтересовался мужчина.

— Нет.

Ответила тихо. Еле слышно. На выдохе.

— Тогда прыгай в машину. Пора ехать.

Девушка, легкой походкой побрела в сторону автомобиля. Открыв дверь, удобно устроилась на пассажирском сиденье.

— Включи музыку.

Прозвучавшая в полной тишине просьба, заставила Лизавету слегка вздрогнуть. Тем не менее, она проворно, нажала кнопку на магнитоле. Салон тут же наполнился звуками приятной, а главное спокойной мелодии.