Реквием по мечте

Наконец Сара составила свое утреннее расписание, благодаря которому у нее появилась возможность сделать несколько очень важных вещей. Она за один раз выпивала фиолетовую, красную и оранжевую таблетки, запивая их кофе, потом снова мерила красное платье и золотые туфли, крутилась перед зеркалом, выглядя zophtic, и пыталась не думать о том, как она будет себя чувствовать в обед. Она садилась в свое кресло, не снимая платья, и смотрела телепередачи, не переключая каналы и до конца. Она видела ведущего, публику, призы, слышала смех, аплодисменты, потом заставляла себя – прилагая немало усилий – встать и пройтись по сцене к ведущему, который ждал ее с широкой улыбкой на лице, однако она не могла контролировать себя слишком долго и снова оказывалась в комнате. Она ходила по квартире, глядя на старую-старую мебель, ощущая отсутствие света и жизни, потом снова пыталась вернуться в телевизор, но без особого успеха, в конце концов исчезая где-то, сама не зная где, возможно, где-то внутри телевизора или под кроватью. Все это ставило Сару в тупик. Она искала по всей квартире, но нигде не могла найти Маленькую Красную Шапочку. В следующий раз она более внимательно следила за ее действиями и спросила, куда и зачем она идет, но та в ответ лишь пожала плечами, вздернув голову, и смерила ее наглым – а кто ты вообще такая? – взглядом, прошествовала своим путем и снова исчезла. Несколько дней подряд она выходила прямо из экрана и разгуливала по квартире. Она не спрыгивала на пол, а как бы выходила из телевизора, сразу же оказываясь на полу, и очень явно и шумно игнорировала Сару, разгуливая вокруг, глядя в пол, иногда недовольно поглядывая на Сару и презрительно при этом фыркая, и продолжала расхаживать по квартире и разглядывать все подряд, везде находя недостатки и кидая на Сару злобные взгляды. В конце концов расстроенная Сара решила дать ей отпор и так же пристально, не отводя глаз, посмотрела на нее, да кто ты такая, чтобы мне указывать? Кем ты себя возомнила? Сара вздернула нос, а когда опустила глаза, та исчезла. Это повторялось каждый день, до тех пор, пока в одно прекрасное утро из телевизора вместе с ней не вышел ведущий. Маленькая Красная Шапочка водила его по квартире, показывая ему то и это, и оба они неодобрительно качали головами, смотрели на Сару и снова качали головами, продолжали инспекцию, потом снова возвращались к Саре, снова качали головами и снова шли смотреть что-нибудь в другом месте, бросали на нее презрительные взгляды и качали головами. Это продолжалось целых три утра подряд, и каждый раз, когда они брезгливо осматривали ее запущенную квартиру, Саре становилось не по себе: а чего вы ждали? Вы что, думаете, вы в полном одиночестве жили бы по-другому? Это старое здание. Здесь десять лет ремонта не было, а может, и больше. Я старая. Одинокая. А ты постарайся. Я пытаюсь, пытаюсь, – и Сара почувствовала резь в животе и подступившую к горлу тошноту, – пожалуйста… не надо. Я все объясню. Однако они не стали ее слушать и, вернувшись обратно в телевизор, помахали аудитории, позвав всех за собой, после чего сотни людей вышли из телевизора, последовав за ними во мрак ее маленькой квартирки, и вся съемочная группа с камерами и прочей аппаратурой вышла, потянув за собой по полу толстые кабели, и Сара увидела себя, сидящую в кресле и смотрящую телевизор, окруженную безжизненным мраком квартиры, которая, казалось, уменьшалась на глазах. Она видела себя на экране, чувствуя происходящее вокруг, и внезапно ощутила себя сокрушенной, но не надвигающимися стенами, а стыдом и отчаянием. Она не знала, что именно они ищут и находят, но знала, что это что-то очень, очень постыдное. Ей надо было найти это до их появления. Но что это было? Она же убирала квартиру на днях. Или нет? Она не была уверена. Она переключила канал, но картинка на экране не менялась. Она попыталась снова и снова, но картинка оставалась той же. Миллионы людей смотрели, как она стоит перед телевизором и переключает каналы, пытаясь изменить картинку, чувствуя, как что-то вползает к ней внутрь. Все знали о ее позоре. Все. Миллионы. Миллионы людей знали о ней все, а она не знала! Слезы выступили на ее глазах и покатились вниз по щекам. А ведь она даже не знала почему. Она знала только то, что они знали, и ее переполняли стыд и отчаяние. А сейчас она видела маленькую чертовку в красном и ведущего, водящих людей по ее маленькой грязной квартирке, она могла видеть все происходящее на экране, и они смотрели на нее с отвращением. Сара прижалась к телевизору, пытаясь заслонить собой экран, и очень медленно, мучительно медленно стала садиться, пока не оказалась на коленях, прислонившись к телевизору и низко опустив голову. Слезы оставляли пятна на красном платье, в котором она была на бар-мицве Гарри, она плотно свернулась в калачик, и тогда люди на экране стали презрительно смотреть на нее сверху, и она обхватила себя руками, и, когда огромная волна прокатилась от живота к горлу, она почувствовала, что захлебывается слезами, о, пожалуйста, умоляю вас… позовите меня в телевизор… пожалуйста… пожалуйста…