Реквием по шестой роте

Но война — не праздник. За «неугомонность» дивизия дорого платит. За полтора года она потеряла триста человек убитыми и около полутора тысяч ранеными. При штатной численности в семь-восемь тысяч человек — это почти четверть состава. Нет здесь роты или взвода, где не было бы своего скорбного списка потерь…

Но если бы дело было только в боевых потерях — куда болезненней, тяжелей переживаются потери иные. В дивизии с горечью и болью говорят о бывшем командире одного из полков полковнике Соколове и начальнике разведки этого полка капитане Авджяне. Оба были своего рода легендой дивизии. Об их подвигах при штурме Грозного можно рассказывать очень долго. Оба были представлены к званию Героя и оба были… изгнаны из дивизии и из армии. «Вина» их заключалась в том, что в пылу боя, захватив трех «духов», солдаты попросту не довезли тех до штаба. Уж больно нагло и вызывающе те себя вели. Глумились, кричали, что из лагеря выкупятся и вернутся сюда посчитаться с «русскими свиньями». В общем «завалили» их. Да вот оказались они ни кем иными, как из тейпа (рода) самого Завгаева, а того тогда с помпой на царство сажали. В рот ему смотрели. Вот, чтобы угодить, да и наказать образцово-показательно, полковника и капитана с должностей сняли и отдали под суд «за самосуд». Дивизию это так взорвало, что еще чуть-чуть, и батальоны пошли бы громить прокуратуру. Начальство одумалось. Судить офицеров не стали, но все равно выгнали. Незаслуженно и позорно. И боль эта до сих пор бередит дивизию, не забывается…

Воюет «неугомонная» с каким-то особым азартом. Своим неповторимым почерком. Начальник артиллерии, невысокий, плотный полковник с внимательными цепкими глазами, рассказывал:

— Вот месяц назад мои работали, это — да! Одна батарея стояла в Ингушетии, другая — под Ведено, а «Мста» (САУ) под Хасавюртом. Так снаряды клали по целям всего в ста метрах от нашего переднего края. И ни одного — по своим. Все — в цель. Пехота потом благодарила…

Даже мне, далекому от артиллерии человеку, была понятна гордость артиллериста. Такая работа — действительно высший класс!

На штабном столе — газета «Щит и меч».

В ней историческая справка о первой Кавказской войне. О той, которая была в прошлом веке. Нынче, я так понимаю, — «вторая» кавказская. Оказывается, на той войне, «согласно «Сборнику сведений о потерях кавказских войск во время войн кавказско-горской, персидских, турецких и в Закавказском крае в 1801–1855» (Тифлис, 1901 год) в кавказской войне 1801–1864 годов потери российских войск составили:

убитыми: 804 офицера и 24 143 нижних чинов;

ранеными: 3154 офицера и 61 971 нижних чинов;

пленными: 92 офицера и 5915 нижних чинов.

В число безвозвратных потерь не включены военнослужащие, умершие от ран и погибшие в плену. Кроме того, по мнению составителей сборника, число умерших от болезней на Кавказе в три раза превысило число погибших на поле боя. Потери среди мирных жителей достигли около 20 ООО убитыми и ранеными. Таким образом, за 64 года войны безвозвратные потери военнослужащих и мирного населения России составили не менее 77 ООО человек.

Наибольшие потери (по числу погибших офицеров) понесли пехотные и егерские полки (364 убитых офицера из 804) и казачьи части (126).

Среди погибших в Кавказской войне — 13 генералов и 21 командир части.

Спасибо газете, просветила! Чего не знал — того не знал.

Мы за полтора года войны потеряли убитыми уже под три тысячи человек… В Афгане таких потерь никогда не было.

Теперь есть. С горечью понимаю — не чеченцы так хорошо воюют. Мы — так плохо.

За пять лет «демократии» армию развалили и разложили. В том же Афгане была четко отлаженная система боевой подготовки. Любое подразделение, любой солдат и офицер обязательно проходил подготовку в учебном центре под Ташкентом и лишь после этого направлялся в Афганистан.

Воевали там полнокровные боевые части. Офицер заменялся через два года. Вместе с солдатом.

А что в Чечне? Полнокровных частей почти нет. Сплошь и рядом какие-то сводные полки и бригады, сформированные наспех, кое-как. Пополнение пребывает прямо из военкоматов — необстрелянное, необученное, неподготовленное. Офицеров заменяют каждые три-четыре месяца. Только командир начинает входить в курс дела, разбираться в обстановке, умело воевать — как замена. Приезжает новый — и все заново. Учеба, потери, опыт… Нет-нет да и услышишь от солдата: «Мы тут по полтора года вшей кормим, под смертью ходим, а командиры наши как перчатки меняются…».

Нет, не в чеченцах дело. Душманы были куда более опытны и обучены. Дело в нас самих. Армия разучилась воевать. И учится теперь заново, только вот цена за эту учебу слишком высока. Каждый второй убитый мог бы жить…

МЫ ВЫХОДИМ НА РАССВЕТЕ…