Реквием по соседу

Пока Ярцев объяснял, как мы все были не правы, Леськина охрана и омоновцы тихо и незаметно удалились, остался только Витя. К нему у Владимира Андреевича тоже были претензии — Витя успел отправить задержанного куда-то по своим, омоновским, правилам, и, похоже, Ярцеву предстояло долго писать различные обоснования, прежде чем он получит основного подозреваемого в деле об убийстве Андрея Селезнева в свое полное полицейское распоряжение. Впрочем, когда Леська подвела Ярцева к моему компьютеру и потыкала пальчиком в экран, он на некоторое время оставил нас в покое. Увы, ненадолго. Быстро разобравшись в том, какую информацию содержит письмо Андрея, Владимир Андреевич сцепился уже с Леськой, требуя, чтобы она немедленно передала полиции все незаконно полученные ею материалы с компроматом на Максима, цитируя к месту (а иногда, по-моему, и не к месту) статьи уголовного кодекса. Леська лихо отбивалась, не менее свободно обращаясь со статьями и пунктами закона «О свободе информации». Сначала я слушала их пикировку отстраненно, хотя и не без интереса, но когда до меня дошло, что Ярцев собирается конфисковать мой компьютер как вещественное доказательство, содержащее наиважнейшие для следствия улики, тоже ринулась в бой, спасать совершенно необходимое мне средство производства. Слава богу, мне довольно быстро удалось растолковать Владимиру Андреевичу, что электронная почта Андрея к моему старенькому «Асусу» никак не привязана и, имея пароль, он эту самую почту откроет с любого, имеющего выход в Интернет компьютера. Ярцев тут же вцепился в Дениса, который сообщил ему логин и пароль совершенно добровольно и, похоже, немного удивляясь тому, что у него раньше этим никто не поинтересовался.

Ярцев тоже, как мне показалось, немного смущенный этим обстоятельством, пробормотал невнятные благодарности и с новыми силами принялся спорить с Леськой, требуя от нее совершенно невозможного — расстаться с только что заполученным «горячим» материалом, из которого подруга собиралась смастерить в ближайшем будущем настоящую информационную бомбу. Он уже перестал грозить уголовным кодексом и напирал на интересы следствия, которыми Леська, по его мнению, бессовестно пренебрегала. Нахальная Леська, наоборот, доказывала, что именно она оказала следствию неоценимую услугу, найдя столь важные для этого самого следствия сведения. То, что почту Андрея открыл без всяких просьб с ее стороны Денис, и он же нашел собранные братом материалы, фиксирующие преступную деятельность Максима, по-видимому, вылетело у нее из головы — подруга никогда не запоминала то, что считала мелкими деталями. Зато она была абсолютно уверена, что теперь, после столь эффективного сотрудничества со следствием, имеет полное право немножко использовать полученные от Андрея данные в своих интересах. Максимум, на что она соглашалась, только ради Владимира Андреевича, которого она бесконечно уважает как профессионала и как человека (на этих словах Ярцев выразительно фыркал и закатывал глаза), — это придержать статью-бомбу до тех пор, пока сам, столь глубоко уважаемый, Владимир Андреевич не даст добро. Она давала самое честное-пречестное слово, что сдержит обещание, клялась моим здоровьем, своим здоровьем и даже здоровьем самого Ярцева, но даже я, человек настроенный благожелательно, глядя на эту «хитрую рыжую морду», не верила ни одному слову.

Витя, устроившись в уголке, с тихим удовольствием наблюдал этот театр абсурда. По-моему, он хотел дождаться, когда Леська соберется домой, чтобы проводить ее и превратить знакомство в первое свидание, но довольно скоро у него зазвонил телефон. Я не слышала, что ему там сказали, но явно ничего приятного. Три раза мрачно сказав: «Угу» и один раз: «Так точно», он подошел ко мне.

— Вызывают. Вы уж извините, что так все получилось…

— Что вы! — горячо возразила я. — Да если бы не вы!.. Вы даже представить себе не можете, как я благодарна!

— Тогда, может быть… — он неловко покосился на Леську, поглощенную спором с Ярцевым, — если это не будет с моей стороны слишком… вы можете дать мне телефончик?

— Мой? — растерялась я.

— Ваш? Зачем? — Он тоже удивился и тут же покраснел: — То есть я не это имел в виду! Вы, конечно, очень… э-э-э… в смысле, я хотел сказать…

Мне стало жалко смутившегося парня.

— Да все нормально, не переживайте. Записывайте Лесин номер.

Витя забил в телефон продиктованные мной цифры и светло улыбнулся:

— Спасибо. Мы ведь теперь с Лесей Викторовной вроде как знакомы… Как вы думаете?

— Разумеется! — подтвердила я. — Обязательно позвоните, ей будет приятно!

Пока я провожала Витю, явился мастер, вызванный омоновцем, имени которого я так и не спросила. Невысокий, щуплый, словно подросток, он неожиданно легко и ловко пристроил на место дверь. Потом осмотрел окно, покачал головой, заявил: «По стеклу я не работаю», тут же притащил большой кусок мутноватого плексигласа и вставил его.

— На первое время сойдет, а там уж со стекольщиком договоритесь…

— Я поставлю, — неожиданно предложил Денис. — Завтра узнаю, где стекло можно купить, обмерю все и поставлю.