Реквием по Высоцкому

А еще этот необыкновенный музей расположен на втором и третьем этажах 54-ти этажного здания, названного в честь Высоцкого, единственного по своей уникальности в России, а, может, и не только в ней. Вот так увековечил память нашего народного достояния, гения, занявшего свое место в колумбарии мировой культуры, Андрей Николаевич Гавриловский, человек, думающий о будущем потомков. Страна должна знать своих реальных героев, а не тех, кого назначила пресса и телевидение, лживые и продажные насквозь. Для меня лично гражданин Гавриловский встал в своем необыкновенном подвижничестве рядом с Владимиром Семеновичем. Есть Бог на свете, и есть его дети, несущие свет в наш несовершенный мир.

Честь и хвала Андрею Николаевичу, огромная человеческая благодарность и низкий поклон от нас, почитателей Владимира Высоцкого, за его такой возвышенный дар. Хочется жить, когда в одной стране с тобой живет такой духовно богатый Человек. Личность, достойная подражания.

От автора книги

Светланы Ермолаевой.

* * *

Дом В. ВЫСОЦКОГО в Екатеринбурге

Музей В. ВЫСОЦКОГО

1990 (под псевдонимом Мощева)

2003

2008

Моя исповедальная любовь

Избранные стихи из трех книг Памяти Владимира Семеновича «Мой Высоцкий» (1990, 2003 и 2008 годы), отдельные стихи положены на музыку композитором Норланом Сеитовым, а также стихи из сборника «Черный ангел» (1997 год)

Будет воскресенье

Над твоей могилой не рыдала,
Я скорбела в городе другом.
Мрак взошел — я птицею упала
И о землю черную — крылом.

Все во мне от горя помутилось,

Несмотря — что я тебе чужая.
Может, Господь
Даровал мне милость:
Моей боли нет конца и края.

Я с собой в могилу унесу

Не о том пустое сожаленье,
Не пришлось с тобой бродить в лесу,
А надежду: будет воскресенье!

Мы с тобой воскреснем и вовеки

Будут рядом наши имена.
Если так скорбеть о человеке,
Две души воскреснут, как одна.

К мертвому — странная тяга…

К мертвому — странная тяга.
Скорбь почитаю за благо.
Мы ведь совсем незнакомы.
В горле — рыдания комом.

Володя, Володя, любимый,

Со мною ты рядом незримо:
И руки твои, и глаза.
О Господи, так ведь нельзя!

Может, все просто совпало.

Я в это лето устала,
Твоя в сорок два кончина
Душу в печаль заточила.

Володя, Володя, любимый,

Со мною ты рядом незримо:
И руки твои, и глаза.
О Господи, так ведь нельзя!

Скажут, с ума я сошла —

Мертвого друга нашла.
Будет ответ мой такой:
— Нету живых под рукой!

Я по тебе тоскую бесконечно…

Я по тебе тоскую бесконечно.
Наверно, так назначено судьбой:
Тебе уйти, а мне терзаться вечно
И рваться вслед —
За мертвым, за тобой.

Нет слез уже.

Так выплачу я душу —
Мои глаза, как выжжены, сухи.
Прости, прости!
Я твой покой нарушу
Послав тебе, ушедшему, стихи.

Пламя погасло

«Не поставят мне памятник в сквере…»

1

25 июля восьмидесятого года
Умер единственный в мире
Володя.
Рано, так рано! —
Рыдай иль молчи —
Пламя погасло у тонкой свечи.

Жил он на голом,

Натянутом нерве!
Умер Володя —
Последний из первых.

Может, пройдет лет десяток —

И в сквере
Памятник[1] будет ему, его вере
В жизнь справедливую,
Как он мечтал.
Умер Володя — устал…

2