Релятивистская концепция языка

Литературные произведения создаются на языке (чаще всего – на литературном). Поэтому литературная, или эстетическая, функция языка является как бы его надстройкой. И поэтому вроде бы можно было ожидать, что мы сможем без особого труда получить выводы об уникальности эстетических литературных представлений любого индивидуума как следствие выводов предыдущих разделов. Однако же я предвижу возражения дотошных читателей. Они могут сказать, что эстетическое восприятие имеет настолько общий характер, что не будет зависеть от языка, на котором литературное произведение написано. И чтобы мне не спорить с такими читателями, я попробую найти прямые доводы для своих выводов. Заодно, надеюсь, на этом пути я смогу получить для них большую общность.

Попробуем еще раз идти тем же путем, которым мы шли в первом разделе. Ответим сначала на вопрос, приобретаются ли индивидуумом какие-то эстетические понятия в течение его жизни. Так же, как и в первом разделе, заметим, что у новорожденного младенца эстетических понятий мы не обнаруживаем. Маленький ребенок может их проявить в определенной ситуации. Взрослый человек проявляет их уже довольно часто. То есть индивидуум формирует свои эстетические представления в течение всей жизни. Действительно, сначала родители дают своему ребенку различного рода наставления. Потом его сверстники и школа подхватывают эстафетную палочку. И так в течение всей жизни человек подвергается влиянию окружающей среды на формирование своего эстетического кредо. Различия в окружающей среде приводят к различиям в эстетических представлениях у разных индивидуумов.

Все, о чем шла речь в предыдущем абзаце, относится, конечно, к эстетике вообще, а не только к литературной эстетике. Несколько упрощенно можно утверждать следующее. Если вам с детства показывают какую-нибудь скульптуру и говорят, что это образец человеческой красоты, то вы постепенно в это поверите. Если вокруг вас все говорят, что стихи лесенкой – это вершина стихосложения, вы в конце концов станете думать, что так оно и есть на самом деле, и, чего доброго, сами начнете писать лесенкой. Поэтому-то в начале 30-х годов прошлого столетия более девяноста процентов всех поэтов России писали стихи лесенкой.

Получает ли индивидуум от рождения какие-то представления о литературной эстетике? Я этого не знаю. И я не знаю никого, кто бы сказал что-то убедительное по этому поводу. Тем не менее мы должны допускать такую возможность. Но в любом случае тезис о различиях эстетических представлений у разных индивидуумов остается в силе.

Я знаю, что существует немало людей, которые считают, что эстетические понятия абсолютны. То есть они думают, что эстетическое совершенство любого вида создано кем-то раз и навсегда. И для каждого индивидуума вопрос состоит теперь только в том, чтобы приблизиться к этому совершенству (или, по крайней мере, приблизиться к пониманию этого совершенства).

Сторонники относительности в эстетике думают, что эстетические понятия – это не что иное, как мода. Нечто вроде моды на одежду, которая вчера диктовала нам одни представления об элегантном, или эстетичном, виде, а сегодня – совершенно другие. Они считают, что мода не только как бы сама собой пассивно приспосабливается к окружающей действительности. Они указывают нам на группы людей, которые искусственно подправляют естественные течения в моде и в своих творческих мастерских разрабатывают модели на следующий год.

А на следующий год и сторонники абсолютного в эстетике, и приверженцы релятивизма будут искренне считать новые модели эстетически совершенными. Но только сторонники релятивизма будут при этом осознавать, что именно изменения (в том числе и искусственные) в моде оказали на них такое влияние. Таким образом, различие между этими двумя группами людей заключается лишь в том, как они относятся к эстетическим представлениям других людей и своим собственным.

Сторонников абсолютного в эстетике можно легко определить по их замечаниям о плохом вкусе или неправильной эстетической позиции других людей. А поскольку так говорят почти все, то вроде бы получается, что сторонников абсолютного – подавляющее большинство.

И вот теперь возникает вопрос: кто же прав – сторонники абсолютного или относительного в эстетике? Ну, утверждать что-либо уверенно в нашем непостижимом мире нельзя. Но мне показалось бы все-таки странным, если вдруг в вопросах одежды мы были бы так подвержены влияниям моды, а в других – хранили приверженность каким-то неизвестным идеалам. Таким образом, первый довод в пользу моды и, следовательно, относительности эстетических представлений приходит к нам из общих соображений.