Повторимся, в который раз, что отказавшись от эфира, Эйнштейн, однако, перенял всё, что даёт эфир свету. Потому-то и смог "родить" о нём, свете, постулаты, правильно отражающие действительность. У нас же абсолютность скорости света может считаться даже предсказанием, логически вытекающим из теоретических построений при четвёртом постулате. Предсказанием! Которое благополучно подтверждается результатом опыта Майкельсона − Морли. Ну, начинает подтверждаться, − лучше так скажем. Ведь Майкельсон и Морли только начали перебор всяческих наших физических позиций касательно света, различия которых нивелируются абсолютностью его движения. Начали в лице первых двух: нас как испускателей света вдоль своего движения со скоростью 30 км/сек (считая за нулевой фон все прочие наши скорости, куда входит, к примеру, скорость перемещения вместе с Солнцем по галактике), и нас как испускателей света поперёк своего движения на той же скорости. Упомянутая же скорость 30 км/сек − скорость орбитального движения Земли, несущей нас и наши приборы, − если кто того не знает.
Итак, скоростная абсолютность света выступает у нас предсказанием. Логическим производным из наличия постулированного эфира. Именно на такие идеи срабатывает это наличие − благодаря новизне понимания того, чтó постулируется под именем эфира. На идеи, повторяю, абсолютизации световой скорости, дающие парадоксальное "поведение" света касательно нас как материальных тел.
Тогда даёшь Нобелевку, как говорится! В самом деле: предсказание теории есть, и есть эксперимент, это предсказание подтверждающий. Что из того, что сначала был эксперимент, а потом предсказание! Это означает лишь, что результаты того эксперимента век с четвертью "пролежали в кладовке". Точнее, использовались, но неадекватно, − навроде забивания гвоздей увесистым калькулятором. А мы этому "калькулятору" наконец дали причитающееся использование.
Ладно, без шуток. Опора на факт "нового эфира" действительно предсказывает скоростную абсолютность света. И опытом Майкельсона − Морли она в самом деле начально подтверждена. Но... именно что только начально. Для полной же подтверждённости её таким путём − потребуется бесконечное число экспериментально перебратых вариантов. Это во-первых. А во-вторых, доказательство посылки через отрицательный результат опыта (ну, через необнаруженность в опыте чего-то, что в соответствие с той посылкой и не должно быть обнаружено) − такое просто не котируется в физике как науке. Разведи Эйнштейн теорию, из которой вытекало бы, что луч света вблизи абриса Солнца не дóлжен отклоняться, и обнаружся это при полном солнечном затмении в 1919 году, хрен бы за это дали Нобелевку! (Формально-то её дали ему за другое, но фактически за это, или я ничего не понимаю в людях.)
Сколько уж сказано, но об абсолютности системы отсчёта, связанной с "новым эфиром", мы всё равно ещё самоудовлетворительно не выговорились. Так выговоримся.
Прежде всего − она абсолютна естественным образом, а не как-либо! Естественным − именно благодаря своей увязанности с эфиром. Который на роль абсолютной отсчётности "западает" автоматически − как супернаполнитель природы.
Далее. Это некое внутреннее свойство эфира задаёт световую скорость пределом скоростей физического мира (или сказать − пределом физической скорости). Ставя колебания эфировой квазиповерхности − как световую волну − в ранг прима-балерины мира. Что это за свойство? Да наличка предела перемещаемости эфира относительно самого себя (или сказать − перемещаемости эфира в самом себе). Ну, то есть, "частей" его относительно друг друга.
"Старый" эфир при играемости роли абсолютной системы отсчёта был слишком овеществлён, если можно так выразиться. Ну, в переносимости собою этой системы был слишком овеществлённым понятием. Как понятие, то есть, слишком близким к понятию вещества. Оттого и "лишился головы". Ну, "овеществлённость" та его стала физикам мешать, пусть даже и не осознаваемая как таковая. Это главная (и скрытая!) причина отмены эфира, а вовсе не неявка его нам "ветром" в эксперименте. Последнее только повод для отмены, охотно воспринятый без должной проанализированности.
Тут напрашивается выразиться таким манером: преобразование Лоренца как то, что между системами отсчёта возникает из-за абсолютности световой скорости, фактом своего наличия заставляло или отменить эфир (и далее всё равно фактически использовать его, только "не называя по имени"), или на ступень поубавить его "вещественность". Стихийно так сложилось, что пошли физики по первому пути.
Мы же "вспомнили" о пути втором. У нас − реанимация светоносного эфира как абсолютной системы отсчёта для физического мира, но уже на новом уровне представлений о самом эфире. Как кажущемся фиктивным блоке мироздания. Из природы которого объяснительно вытекают все известные свойства движения света и материальных тел.