Религер. Последний довод

Волков щелчком выбил из пачки сигарету, закурил. Повернулся к Илиясу и бодро сказал:

– Вот такая вот женщина – Калина. И то, что я тебе рассказал, всего лишь два не самых ярких сюжета из ее насыщенной жизни.

Религер бланцы пораженно цокнул языком – он действительно был поражен. Немного наивно спросил:

– Почему же она все еще жива?

– Видать, ты ее не видел. Кто ж ее убьет-то? – засмеялся Егор. – Она же чистый ангел!

Илияс с сомнением посмотрел на Волкова, не понимая, шутит ли тот над ним или действительно так считает.

– Ладно, поехали, – махнул ему одноглазый – На Ногина, к «Черной вдове». Только проспектов избегай, не хватает нам еще хвост подцепить.

– А кто там, на Ногина? – спросил Илияс, заводя машину.

– Те, кто, возможно, смогут нам помочь.

Нож неприятно холодил кожу над кадыком, противно скрипел острой кромкой о щетину, заставляя Егора неестественно высоко задирать подбородок.

– Побрить, красавчик? – проворковала на ухо белокурая девушка в полупрозрачном топе и короткой клетчатой юбке-колокольчике. От нее исходил легкий запах синтетических наркотиков, глаза блестели.

– Если ты меня убьешь, я вернусь и вырву тебе ноги, – пригрозил Егор, скосив на нее глаза.

Вокруг играла громкая музыка, вокруг извивались под электронные ритмы танцующие тела. Опавшими тучами тут и там колыхались невесомые, свисающие до пола черные шелковые портьеры. Их много, они создавали призрачный лабиринт, зависший над ярко-алыми плитами пола. Сквозь полупрозрачные стены виднелись ломаные силуэты людей, танцующие по ту сторону. Там – разноцветные огни, вспышки стробоскопа, огромные музыкальные колонки, расставленные вокруг танцпола.

Язва любил заводить себе схроны в модных клубах, где заодно вербовал последователей своей веры.

Напротив Волкова, у вычурных перил витой лестницы, стоял затянутый в кожу парень с разноцветным ирокезом. Он самодовольно наблюдал за религером, то и дело «облизывал» взглядом крутящуюся вокруг Егора девушку. Его пальцы довольно умело щелкали опасной бритвой, то раскрывая, то закрывая ее.

Насколько смог понять Волков, за его спиной, на небольшом удалении, стоял еще кто-то из дружков Язвы, а то и двое.

– Где Язва, деточки? – нетерпеливо спросил одноглазый. – Я сейчас сам пойду его искать.

Парень с ирокезом нагло оскалился, по глазам было видно, что он только и ждет, чтобы проучить одноглазого.

– Ты его неправильно позвал, – заявил он с издевкой. – Полай! Только громче!

За спиной Егора хрипло заржали. Ага, все-таки двое.

– Ребята, – с любопытством поинтересовался Волков. – Вы меня действительно не знаете?

– А должны? – коснулась уха горячее дыхание девушки. Нож врезался в шею сильнее, острие натянуло кожу.

– Ну, тогда давайте знакомиться, – улыбнулся Егор.

Он резко откинулся назад, перехватил руку девушки, ударил ее головой в нос. Хрустнуло, хлюпнуло, девушка подрубленным деревом ухнула вниз. Ее нож, запущенный умелой рукой религера, блеснул в лучах прожекторов, тяжелой рукоятью врезался аккуратно промеж глаз парня с ирокезом.

Все произошло так стремительно, что стоящие за спиной Волкова, ничего не успели сообразить. А Егор уже прыгнул вперед, подхватил выпавшую бритву и вцепился пятерней в жесткие разноцветные волосы. Придавил коленом сопротивляющееся тело, дернул за ирокез и приставил отливающее хромом лезвие к нежному горлу тифонита.

Двое оставшихся противников – крепкого телосложения вышибала в майке с эмблемой клуба и сжимающий выкидной нож мужчина с внешностью фотомодели дернулись было на помощь товарищу, но Егор проревел:

– Стоять, а не то я ему башку отпилю!

Потом наклонил к боящемуся вдохнуть заложнику, который вытаращенными глазами воззрился на нависшего над ним мистирианина, прошептал доверительно:

– А теперь, полай, малыш. Только погромче, чтобы Язва услышал.

– Гав-гав! – покорно затявкал трясущийся от страха парень, но не выдержал, сорвался, заорал. – Язва-а!

Егор повернул голову и весело подмигнул матовому глазку видеокамеры, безучастно наблюдающей за происходящем из-под потолка.

На сей раз религер тифонитов не заставил себя долго ждать.

– Не надоело тебе детишек лупцевать? – раздалось сверху, и на лестнице показался Язва. Он с ленцой оперся о перила, окинул взглядом открывшуюся картину. Лицо тифонита покрывал белый грим, вокруг глаз и рта густо намазано черным, что придавало ему сходство с черепом. На голове – черная шляпа-котелок, сдвинутая на затылок. В руке – толстая трость с тяжелым шаром-набалдашником.

– Я не лупцую, я наставляю, – отозвался Егор, поднимаясь с колена и брезгливо отталкивая от себя взмокшего парня. С щелчком закрыл бритву, бросил в ближайшее мусорное ведро. – Распустил ты своих прихвостней, Язва. Никакого уважения к авторитетам.

– Ну, зато они своих Старших не взрывают, – парировал тифонит. – Ты чего заявился, Феникс?

При появлении Язвы пространство вокруг Егора сгустилось, наполнилось скрытым движением. За стенами из ткани появились темные фигуры, они замерли по другую сторону полога, не приближаясь ближе. Но Волков явственно ощущал их взгляды на себе, кожей чувствовал, как наэлектризовалась атмосфера.