Религер. Последний довод

— Что конкретно ты хотел узнать? — наконец спросил Ким. — Помогу всем, чем смогу.

Он принял позу внимательного слушателя.

Волков достал из кармана листок бумаги с рисунком, положил перед религером.

— Из «Табакерки» забирали девочку по имени Марина. Девочке удалось сбежать обратно в детдом, но прежде ей успели сделать вот такую татуировку, — он кивнул на рисунок.

— Звезда Талема, — сказал скорее утвердительно, чем удивленно кореец. — Серьезный символ.

— Мне нужно знать, кому выдавалась эта девочка, — подытожил Егор.

Повисла пауза. Кореец разглядывал рисунок, Волков разглядывал корейца.

— Относительно известная история, — Ким видимо решил, что информация ему не нужна. — Был небольшой скандал, когда попечителей обвинили в неподобающем обращении с ребенком. Девочка сбежала из так называемой «секты», где ей нанесли некую татуировку. Попечительский совет не смог найти приемных родителей, контролирующий проверку документов инспектор был наказан, агентство, через которое осуществлялось удочерение, оштрафовали.

— А конкретнее?

— Конкретнее? Некая ячейка религеров решила пойти на крайние меры. Как ты знаешь, человеческие жертвоприношения строжайше запрещены, но ходят слухи, что именно при подобном ритуале можно получить особенно сильную Искру. Потому некоторые негласно практикуют ритуальные убийства, используя наркоманов или бомжей.

— Почему тогда здесь не пойти по такому же пути? К чему эти сложности с агентствами, сбором бумаг и судами?

— Судя по всему, ребенок изначально планировался в ученики. Но в какой-то момент жертва понадобилась срочно, не осталось времени для поиска альтернативы. Взяли, так сказать, что под рукой лежало.

— Это кто же такой циничный у нас? — поразился Егор. — Уж не тифониты ли?

— Нет. Рамаи, — наконец открыл карты азиат.

— Рамаи? — как Волков ни сдерживался, но брови сами собой полезли вверх от удивления. — Эти хиппушки-лапушки?

Ким пожал плечами, мол, ну а я что могу сделать, если так и есть.

— Хорошо, спасибо, — Егор отсалютовал товарищу бокалом. — Действительно помог.

— А зачем тебе эта информация?

— Да так, предчувствие нехорошее, — уклончиво ответил одноглазый, уже размышляя о своем.

В кармане у Егора требовательно завибрировал телефон. Пришлось спешным шагом выйти из рабочего кабинета. Гаврилова там уже не было, поэтому Волков спокойно достал сотовый.

Неизвестный номер. Один из.

— Алло.

— Здравствуй, мой одноглазый друг.

— Привет и тебе, — узнал голос Романа Ильина Егор. — Чем обязан?

— Подарочек для тебя имеется, — судя по тону, Роман был очень доволен собой. — От нашей общей знакомой.

— Оперативно, — похвалил Егор. — Где, когда?

— Через час у «поплавка». Я буду с красной розой в лацкане.

— И журнал «Огонек» не забудь, — хмыкнул религер.

— Увидимся, — абонент отключился.

Волков уже направлялся к выходу, когда голос Кима окликнул его.

— Егор!

Одноглазый обернулся. Кореец стоял в дверях рабочего кабинета, облокотившись о косяк.

— Звонил Нечаев. Ромула застрелили, религера исилитов. Так что будь осторожен, брат.

— Спасибо, брат, — Волков почувствовал, как каике-то тревожные колокольчики требовательно зазвонили в голове. — И ты тоже.

— Будь зрячим, — откликнулся кореец, — И больше не пей.

Последние слова ударились о закрывшуюся за спиной одноглазого дверь.

Глава 13

«— Господин Соболев уверен, что его детям будет полезно верить в невидимого покровителя?

— Господин Соболев уверен, что его детям не помешает иметь невидимого покровителя»

Теледебаты о выборах на пост мэра Города, 2000 год

Из колонок, скрытых в высоких кронах многочисленных тополей городского сада, звонко звучала задорная песня из пионерских лет. Про новые открытия, про тех, кто борется и не сдается, про тех, кто ищет и находит. Песня эхом рассыпалась по пустынным дорожкам, по закрытым на зиму каруселям и аттракционам, сливалась со скрипом качающихся на ветру люлек колеса обозрения. До небольшого, еле заметного на свинцовых волнах реки плавучего кафе-«поплавка», долетали уже отголоски, обрывки и отзвуки, смешиваясь с ударами волн о бетонный пирс.

Кафе — маленький понтон с нехитрой крышей, тлеющим мангалом и несколькими пластиковыми столиками, носило гордое название «Виктория». До окончания рабочего сезона оставалось совсем ничего, поэтому персонал закономерно расслаблялся, обслуживая посетителей нехотя, с ленцой. Впрочем, любителей выпить под открытым небом в это время суток было мало, да и те завсегдатаи или праздношатающиеся выпивохи.

Волков поднял воротник пальто, закрывая шею от пронизывающего ветра. Мимо прошла усталая мамаша с коляской, осторожно переступая лужи. Чуть погодя, пробежал спортивного вида старик в шапке-«петушке» и красной ветровке. Сверкая подошвами кед, скрылся за поворотом, лишь шапка мелькнула над высокой кромкой кустов.