Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма.

Правда, особенностью денег в этой второй ипостаси является то, что «дух» должен постоянно прибывать. Философ времен античности Сенека-младший говорил: «Условий богатства два: иметь необходимое, второе — уметь довольствоваться им». Разъясняя эту мысль, он добавлял: «Не тот беден, у кого мало, а тот, кто хочет большего». Иначе «благодать» перестает быть «благодатью». Если поток «благодати» снижается, это воспринимается как постепенная утрата благосклонности со стороны мамоны. Человек может увеличивать количество вещей, находящихся в его собственности (владении), но при этом чувствовать себя беднеющим! Таковы непростые, можно сказать, коварные законы духовной жизни последователей мамоны. Состояние эйфории кончается и сменяется тревогой. Если поток «благодати» прерывается, это уже рассматривается как страшное «наказание» со стороны мамоны. Беспокойство и тревога перерастают в истерику, беснование, ярость. Финалом такой «религиозной истерики» может стать суицид. Еще раз подчеркнем, что «благодать» не имеет ни малейшего отношения к нашему материальному миру. Это некая абстракция, имеющая числовое (математическое) выражение. Например, мы можем слышать, что на такую-то дату богатство олигарха N составляет 10 млрд долларов. В результате падения фондовых индексов это богатство может снизиться, скажем, на 50%. Весь материальный мир (заводы, фабрики, отели, рестораны и другие объекты движимого и недвижимого имущества) никаких физических изменений при этом не претерпел. Однако при этом нематериальная «благодать» снизилась на 5 млрд долларов.

Или, например, имущество того же олигарха N за год увеличилось с 10 до 20 млрд дол., т. е. в два раза. Можно ли считать, что он стал богаче? Трудно сказать. Если, скажем, за тот же год имущество его конкурента — олигарха X — увеличилось в три раза, то можно уверенно сказать: олигарх N стал чувствовать себя беднее и оставленным богом мамоной.

Поклонники мамоны страшно боятся гнева этого божества, т. к. оно может в любой момент лишить каждого из них этой «животворящей благодати» — не взирая на социальный статус члена церкви. Исключение составляют лишь «посвященные» члены церкви, число коих очень невелико. По своей природе это полулюди-полубоги. Они не только не могут быть лишены «благодати», но сами активно помогают мамоне распределять эту «благодать» среди рядовых («непосвященных») членов церкви[346]. В немилости мамоны может оказаться хозяин фабрики и наемный работник, владелец мелкой лавки и топ-менеджер крупной корпорации, житель «благополучного» Запада и туземец из далекой африканской страны. Это и есть тот «страх божий», который держит в страшном нервном напряжении всех «рядовых» членов церкви мамоны. Без «благодати» мамоны (или, по крайней мере, ожидания ее) жизнь члена церкви теряет смысл, ему остается лезть в петлю или бросаться из окна небоскреба.

«Благодать» мамоны приходит и уходит, когда того пожелает мамона. Это великая тайна мамоны, в этом проявляется его абсолютная власть. На ее решения ее поклонники не могут напрямую влиять. Они лишь знают точно: если не будут исполнять заповеди мамоны, то «благодать» их покинет.

Но насколько трагичнее выглядит положение поклонника мамоны, который вроде бы все исполняет, а «благодать» все равно его покидает. Ну прямо как в истории праведного Иова, описанной в одной из книг Ветхого завета.

В упоминавшейся нами неоднократно книге П. Лафарга «Религия капитала» есть раздел, который называется «Плач Иова-Ротшильда, капиталиста»[347]. Это пародия на соответствующую книгу Ветхого завета, но пародия с глубоким смыслом. Ниже приводим фрагмент «Плача ... »:

«Капитал, господь мой и властитель, за что отверг ты меня? Какой грех совершил я, что ты низверг меня с высоты богатства и попираешь тяжестью суровой нужды?

Разве не жил я согласно твоему закону? И поступки мои разве не были честны и праведны?

Разве могу я упрекнуть себя в том, что когда-либо работал? Разве не брал я от жизни все наслаждения, на которые давали мне право мои деньги и мои вожделения? Разве не заставлял я работать денно и нощно мужчин, женщин и детей, работать, сколько хватало сил — и даже сверх их сил? Разве я когда-либо платил им больше голодной заработной платы? И разве хоть раз растрогался я при виде нищеты и отчаяния моих рабочих?

Капитал, господь мой, я фальсифицировал товары, которые я продавал, нисколько не интересуясь тем, что ими я отравлял потребителей. Я обирал дураков, которые попадались на удочку моих реклам.

Я жил только затем, чтобы наслаждаться и богатеть.

И ты благословил мое безупречное поведение и мою похвальную жизнь, даровав мне женщин, детей, лошадей и слуг, все телесные наслаждения и все радости тщеславия.

И вот я лишился всего, всего и стал негодным отбросом...

При виде моего унижения проклянут тебя люди, о бог Капитал! Они станут отрицать твою мощь, взирая на глубину моего падения, они станут отвергать милости твои.