Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма.

Вот как Вячеслав Макарцев определяет принципиальное отличие христианского (православного) социализма от марксистского (атеистического) социализма: «Критики православного социализма чаще всего обвиняют православных социалистов в том, что они, в случае начала его построения в России, рано или поздно прибегнут к насильственному обобществлению имущества. Здесь имеет место нежелание увидеть различие между социализмом атеистическим и православным. Если в основе атеистического социализма лежит «диктатура пролетариата», то основами православного социализма являются страх Божий, любовь к Нему и к ближнему. А любовь, по слову апостола, «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит (1 Кор. 13:4-7)». Одним словом, любовь совершенно исключает насилие над волей человека. В православном социализме предполагается лишь «диктатура» любви. И «пролетариат» православного социализма — это все те, кто желает идти под главою Христа дорогою, которую проложила Новорожденная Церковь, где «все... верующие были вместе и имели все общее... продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого (Деян. 2:44, 45)»[416].

Для того чтобы христианский социализм появился в России, не надо совершать никаких революций и свергать правительства. Он может зарождаться невидимо и развиваться постепенно. Христианская община, живущая по заповедям Божиим, — это уже Царствие Божие, ибо здесь Христос, и Он управляет этим малым стадом. Мы помним слова Спасителя: «Вот, Царствие Божие внутри вас есть» (Лк. 17:21). Это Царствие Божие приходит неприметным образом, как это сказано в притчах о закваске и о семени горчичном (Мф. 13:31-33). Точно так же появляется христианский социализм — в виде «малых социумов» типа православного трудового братства. Эти «малые социумы» будут расти подобно тесту из евангельской притчи о закваске: люди добровольно будут присоединяться к православным трудовым общинам. Нам ничего здесь не надо придумывать: за образец «малых социумов» можно взять Православное трудовое братство H.H. Неплюева. Устав этого Братства исключал возможность насильственного присоединения человека к нему или насильственного удержания в нем уже вступивших людей. Устав предусматривал возможность добровольного выхода, а также исключения из Братства. В случае выхода человека из Братства ему возвращалась причитающаяся часть имущества. Кстати, за все время существования Православного трудового братства Неплюева не было ни одного случая выхода из него.

В какой-то момент времени «малые социумы» могут слиться в один «большой социум» — Единую Православную Трудовую Общину, которая и станет практическим воплощением христианского социализма в масштабах всей России. Для того чтобы воссоздавать Святую Русь, надо постоянно держать в уме и сердце, что дух христианства должен существовать не только в «малом» круге (задача-минимум), но также «большом» круге человеческой жизни (задача-максимум). А «большой» круг — это, прежде всего, общенациональная экономика. Н. В. Сомин совершенно справедливо пишет: «Христиане должны всегда и везде жить по-христиански, и обязательно сфера экономико-хозяйственная должна быть воцерковлена, иначе... мамона вытеснит Христа»[417]. «Малые» социумы должны постоянно расти, приближая нас к цели создания «большого» христианского социума.

Святитель Иоанн Златоуст прямо говорит о том, что жизнь христиан по образу той, что имела место в Иерусалимской апостольской общине, будет самой эффективной миссионерской деятельностью, будет той «закваской», которая преобразит все общество: «Но если бы мы сделали опыт, тогда отважились бы на это дело. И какая была бы благодать! Если тогда, когда не было верных, кроме лишь трех и пяти тысяч, когда все по всей Вселенной были врагами веры, когда ниоткуда не ожидали утешения, они столь смело приступили к этому делу, то не тем ли более это возможно теперь, когда, по благодати Божией, везде во Вселенной пребывают верные? И остался ли бы тогда кто язычником? Я, по крайней мере, думаю, никто: таким образом, мы всех склонили бы и привлекли бы к себе»[418].